— Обещаю.

— Ну что же, теперь прощай.

— До свидания. — И Марико покинула комнату, оставляя Винклера один на один со своими мыслями.

Психозонд представлял собой белую пластиковую камеру в рост человека с прозрачным верхом. Он носил отдаленное сходство с… гробом, каким, может, и оказался для многих испытуемых.

Под действием сканирующих лучей слой за слоем считывались воспоминания, образы, слова, оставшиеся в памяти человека.

Даже самые дальние детские воспоминания и то было возможно вытащить и преобразовать в звуки и картинки на экране монитора.

Под механизмом человек врать не мог, информация бралась непосредственно из мозга.

Прекрасное изобретение с одним-единственным недостатком. Во время считывания иногда разрушались связи в нейронах головного мозга. Почему это происходит, до сих пор так и не выяснили. Может быть, клетки входили в резонанс со сканирующими лучами устройства, а может, срабатывал какой-то предусмотренный природой защитный механизм против проникновения чужого сознания в святая святых любой личности — ее память, а может, все дело в индивидуальной невосприимчивости. Только в среднем в одном случае из трех из-под Прозрачного колпака аппарата вылезал идиот. Нет, не идиот, скорее растение. Он не мог сам ходить, есть, жевать, глотать. Человек попросту забывал, как это делается, и восстановить потерянные функции, сколько ни пытались, было невозможно.

Существовала и определенная закономерность. Во-первых, далеко не все воспоминания человека поддавались расшифровке; иногда они прятались в таких глубинах памяти, что никакой психозонд их выудить оттуда не мог, поэтому наиболее предпочтительно было работать с недавними событиями, и во-вторых, это то, что по мере углубления в мозг луча прибора возрастала вероятность потери памяти подопытным.

Рип понимал, с помощью этого устройства, например, можно выяснить с точностью почти до одного дня, чем он занимался в течение прошедших пяти лет, но вместе с тем вхождение луча в столь глубинные слои памяти в арифметической прогрессии (которая, как известно, намного «прогрессивнее» геометрической) увеличивало вероятность, что воспоминания рассказывать будет, увы, некому.

Итак, он лежал внутри аппарата, а к его телу и голове уже подсоединяли множество датчиков.

Оператор — сравнительно молодой нихонец, работающий с прибором, настраивал его на недавние события. Когда вес закончили, он обратился к Рипу:

— Вы готовы?

Винклер слабо кивнул.

Юноша нажал какую-то кнопку, и крышка «гроба» начала плавно опускаться.

Корабль подлетал к одинокой планетной системе. Вокруг небольшого желтого светила вращались две планеты. Одна из них находилась настолько близко к солнцу, что никакая жизнь на этом шарике была невозможна.