Мертвы. Все мертвы… спас, называется… всё у тебя, Дима, через жопу! А с другой стороны, лучше, чтобы их распотрошили или как вечных доноров использовали? Пусть уж так…
Саша подошла тихо, а может, не услышал от того, что кровь в ушах стучит от злости? От злости на себя, мог ведь щит дальше выставить! О себе, как всегда, только и думаешь!
— Они бы все равно умерли, дядь Дим… — каким-то странным голосом произнесла девочка. Дима взглянул на неё. Смотрит куда-то вдаль будто. Мгновение и снова ясный взгляд карих глазищ. Испугалась.
— Пойдёмте отсюда…
Дима кивнул. Да, уходить надо. На этой кровоточащей труповозке ехать не вариант. Сашка босиком ещё, нести придётся. Рюкзак, оружие… херня, прорвёмся. Определиться только, в какую сторону идти.
— Погоди малость. Посиди пока в кабине, дяде Диме нужно понять, куда идти.
Подсадив девочку обратно на сиденье в кабину, вытащил рюкзак и раскрыл карту, ту, что поподробнее. Минут через пять определился. Километрах в пяти отсюда, грузится деревенька, может там и удастся разжиться транспортом и одеждой для девочки.
В путь двинулись ещё минут через пять. Дима всё решал, как нести Сашку и рюкзак с оружием. В результате, не придумал ничего лучше, чем перевесить рюкзак на грудь, а девочку посадить на спину, автомат в руках.
— Ну что, Саш? Запрыгивай и идём отсюда, — Медоед подставил спину и через секунду ощутил, как ручки девочки обвили сначала шею, а потом она залезла ему на спину.
В путь.
Теперь уже точно, домой!
Эпилог. Горец
Эпилог. Горец
Стена молочного цвета уходит в небо. Так же как и в обе стороны, влево и вправо, насколько хватает взгляда. Часто, почти непрерывно, в этой «стене» полыхают зеленоватые молнии. А ещё в этой «стене», в разных местах, не менее часто, «протаивают» своеобразные провалы. Небольшие, от трёх-четырёх, до двадцати-тридцати метров, прогалы. И эти освободившиеся от белёсого тумана места всегда квадратные. Кластеры малого размера. Сверхбыстрые соты. Период перезагрузки некоторых составляет буквально несколько секунд, сам «провал» длится дольше…
Пятнашки. Так их называл Горец.
Горец?
Человек в грязной, заляпанной, не пойми уже чем, одежде, во многих местах рваной, стоит перед этой стеной неспадающего кисляка. Стоит в паре метров. В руках у него два клинка.