Государства Евросоюза в одиночку, каждый по-своему должны были справляться с навалившимися проблемами. Без единой европейской валюты существование Брюссельской надстройки политических дармоедов, не способных предложить сколь-нибудь внятные варианты разрешения кризиса, тоже потеряло свою актуальность. Западная Европа, формально оставаясь единой, начала рассыпаться, оставив значительно поредевшей группе брюссельских чиновников лишь ничего не значащую роль ведения общей статистики.
Поскольку средства отсутствовали даже на первостепенные государственные нужды, расходы на национальные армии и НАТО были сведены до минимума. Ситуация с «обороной» усугублялась тем, что в рамках новой внешнеполитической доктрины жесткой экономии ресурсов США прекратили политику глобальной проекции военной силы, сосредоточились на безопасности североамериканского континента и самоустранились от решения международных конфликтов. Америка начала сворачивать свои базы по всему миру, включая Европу. Возникла острая необходимость выработки новой архитектуры безопасности, и западные лидеры, осознав, что ее можно было создать еще в начале века по сценарию, предложенному Россией, зачастили в Москву. Кремль в ответ на такой всплеск мирных инициатив и приглашений к сотрудничеству заявил, что не уверен, что сейчас, когда Америка, предприняв единоличные финансовые шаги, фактически объявила миру экономическую войну, подходящее время для переговоров. К тому же большая часть правительств Европы казались недоговороспособны потому, что находились в состоянии перманентного политического кризиса и не имели реальной власти. В таких условиях Россия решила отстаивать свои интересы всеми средствами, находящимися в ее распоряжении. Это заявление обычно миролюбивой Москвы ввергло европейских политиков в панику и только усилило их попытки на любых условиях добиться от Кремля гарантий собственной безопасности. Очень быстро выяснилось, что условия эти довольно просты. Москва требовала беспрепятственный доступ российского капитала на европейский рынок. Осознав, что другого выхода нет и что высокотехнологичная Европа и экономика ее восточного соседа, в которой значительное место занимал сырьевой сектор, синергично дополняют друг друга, европейцы согласились на поэтапное создание единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока.
Щедро финансируемый государством российский капитал вначале робко, а затем все активнее пошел на запад, по дешевке скупая обанкротившиеся европейские предприятия.