Дойдя до какой-то площадки, заполненной каменными блоками, он остановился и произнес:

— Джемдет-Нарс ждет.

Повинуясь жестам нашего провожатого, мы все встали на плиту, расписанную множеством странных и непонятных знаков. Создавалось впечатление, что они мне что-то напоминают, но я не мог сходу понять, что именно. Кажется, что древняя магия намного сильнее проникла в нашу массовую культуру и замылила нам глаза, чем я думал.

Гулкий бас произносящего речитативом какие-то слова подземника отражался от стен. Я не понимал, что он говорил, но чувствовал, что он взывает к каким-то древним силам.

С каждым новым его словом, блоки, стоящие вокруг площадки, словно начинали течь, открывая свою истинную природу. Реальность начала кружиться перед моими глазами. Вместо камней я видел застывшие в движении фигуры статуй. Их детализация просто поражала. Крылатый бык с человеческим лицом, двуглавый орел с пойманной добычей в когтях, жуткий кентавр, у которого к торсу человека вместо лошадиного крупа присоединялось тело скорпиона с хитиновыми крыльями жука, бородатый мужчина с орлиными крыльями за спиной… Все эти фигуры крутились перед моими глазами все быстрее и быстрее, пока не слились в единый непрерывный круг. Голос смолк, а передо мной ослепительно сверкнула ветвистая молния. Из туннеля мы перенеслись в гигантскую пещеру.

— Джемдет-Нарс, чужаки, — раздался где-то сбоку голос провожатого, а я понял, что смотрю с возвышения на раскинувшийся под нами подземный город.

Больше всего он напоминал древние ближневосточные города: тесные улочки, множество домов, налепленных друг на друга. Из всей застройки ярко выделялись гигантские зиккураты, стоящие то тут, то там. Впрочем, чем больше я смотрел на них, тем крепче была моя уверенность, что они как-то между собою связаны.

— Fera, идем, — толкнул меня в плечо экзорцист, тем самым выводя из полутрансового состояния. Подняв на него глаза, я заметил, что он снял свой прибор ночного виденья, и лишь после этого до меня дошло, что тут светло как днем. Подняв голову, я увидел сверкающий шар, висящий под сводом гигантской пещеры — именно он и испускал этот свет. Всматриваясь вдаль, я не видел даже намека на стены, ограничивающие этот подземный мирок.

Спустившись с портальной площадки, мы оказались у зиккурата, высотой, наверное, с девятиэтажный дом. Заведя нас внутрь, провожатые просто развернулись и ушли. А к нам вышла женщина, по виду совершенно неотличимая от людей, одетая в подобие греческого хитона, подчеркивающего красоту ее фигуры. Ее облик чем-то напоминал ближневосточный. Единственное, что поражало — это ее глаза: черные, огромные, совершенно без зрачков, они за все время, пока мы были там, ни разу не моргнули.