– Шерман поведал мне, что когда-то называл тебя так.

– А он не поведал тебе, что я это ненавидела?! – она дернулась в сторону противницы с покрасневшими от гнева радужками.

Браунхол придвинул клинок к ее горлу, останавливая движение.

– Все нормально, – успокоила его Тамика, приподняв ладонь.

Он ослабил хватку.

– Почему моя кровь не сработала? – Гринфайер вернулся к главной повестке дня.

– Я задала себе тот же вопрос, – женщина принялась расхаживать вокруг ребят. – И когда поняла, что никакого вразумительного ответа на ум не приходит, решила покопаться в самых давних уголках твоей памяти.

– Я был совсем маленьким, что ты надеялась там отыскать?

– И при чем здесь я? – возмутился Минтвуд, прижимая ладонь к ране.

– Вы все знаете эту умопомрачительную историю о падении Чарма и потере перворожденного, так ведь?

– Более-менее.

Минтвуд скривил раздраженное лицо. Тамика сочувственно улыбнулась:

– Точно, Феликс очень сильно недолюбливает ее. Потому что его родители выкрали Нейта и принесли его ко мне вместе со склянкой, полной крови их сына. Это официальная версия. Но знаете ли вы, что случилось потом?

Троица недоуменно переглянулась.

– Правильно. Никто и никогда не мог нормально объяснить, как начался такой сильнейший переполох, в ходе которого драгоценного Нейта перебросили на Землю. И самым главным все еще оставался вопрос – а кто же это сделал?

– Хватит играть в игры, – фыркнул Минтвуд. – Ближе к делу.

Тамика взглянула на парня:

– Как скажешь. Твои родители не предавали вас, Феликс.

Его глаза забегали. Он не знал, следует ли верить словами колдуньи.

– Они лишь притворялись. В пузырьке не было твоей крови, там была кровь моего сына.