Только лишь коснувшись Минтвуд младшей, Антуанетта сразу же попыталась передать ей часть своей энергии, но это не увенчалось успехом. Тогда рыжая чародейка поняла, что уже слишком поздно.

Феликс, заметивший происходящее во время сражения, тут же наплевал на последователя Тамики, который сразу же затерялся в руинах некогда жилых зданий. Добравшись до сестры, он буквально вырвал ее безжизненное тело из рук Леруа и попытался использовать исцеляющие чары. Его подруга со слезами на глазах наблюдала за тщетными попытками обезумевшего от горя старшего брата.

– Нет, Фелиция, ну же! – кричал он.

– Феликс… – монотонно повторяла девушка.

– Давай, давай же… – не унимался Минтвуд.

– Феликс, ты это сделаешь или я? – рыжая заботливо дотронулась до его плеча.

– Нет, Тони, пожалуйста… – в отчаянии умолял колдун с челкой, роняя на землю соленые капли.

– Феликс, ее больше нет… – так же горько отвечала Леруа.

– Я не могу… – Минтвуд истерично мотал головой, прижимая к себе тело сестренки.

– Хорошо, я сделаю это, – ласково ответила чародейка, принуждая друга опустить юную волшебницу вниз.

Феликс с трудом позволил подруге отобрать тело девчонки, неистово рыдая. Рыжая опустилась на колени и под звуки энергетических взрывов начала прощальный ритуал:

– Фелиция Минтвуд, я – Антуанетта Леруа, воздаю тебе почести, – всхлипнула она. – Фи. Куколка. Кукла. Ты была прекрасной юной волшебницей. И уйдешь ты так же, как и пришла в этот мир – разнося свет повсюду. Мы любим тебя и никогда не забудем. О, Элеонор, встреть ее на небесах.

С этими словами она провела рукой вдоль хрупкой фигурки, которая мигом рассыпалась в поблёскивающий прах. В этот момент Феликс Минтвуд чуть ли не звериным голосом закричал, вынуждая свою спутницу как можно быстрее прижать его к себе.

Шерилин не находила себе места, узнав о нападении на административный жилой комплекс. Вся ее семья собралась вместе в гостиной, ожидая новых вестей, когда Кайла обратилась с просьбой предоставить их особняк в пользование комитета. Теперь все сотрудники и боевые единицы, не находящиеся в пылу сражения, расположились в их огромной гостиной и столовой. Все, кроме Шермана. От этого осознания ведьме становилось еще тяжелее, а ко всему прочему ее невеста не отвечала ни на единое ее сообщение. Редлок нервно расхаживала по их с Поппи спальне, сжимая в руках линк. За окном лил яростный ливень, будто бы предвещавший потоки горьких слез, пролитых близкими тех, кто не покинет весенний регион живым.