ПРОЛОГ

ПРОЛОГ

«Действительно хорошо айэксегарианцам удаются три вещи: любовь, война и почитание Императора. Из всего этого ведение войны — наш лучший навык. Мы оттачивали его многие годы. Думаю, Вы согласитесь, что мы в этом изрядно поднаторели».

Брюнсгатте приближался, окружая его как сумбурное наваждение. Он устал от долгой поездки на поезде. К тому же, по мере продвижения на запад, погода становилась всё более сырой и паршивой, и теперь штифт в бедре отзывался ревматической болью. Он снова попытался отвлечься просмотром донесений, но в салоне лимузина было слишком темно. Вместо этого он откинулся на спинку сиденья, сложил руки на животе и смотрел на проплывающий мимо город.

Сумерки сгущались, и фонари вдоль дорог начинали светить янтарным светом из-под матовых стеклянных колпаков. Через двадцать минут они будут как маленькие жемчужно-белые звёзды. Шёл дождь. На юге темнела плотная пелена облаков, щедро поливая коммерческий район и доки Брюнсгатте.

Старый Ампара Фуриозо Витэс[1], чёрный и блестящий, словно ботинок униформы, был лимузином, сработанным на совесть, как Леман Расс. По обе стороны серебряного орнамента в виде прыгающих беков[2], украшавшего оскал хромированной решётки радиатора, развевались вымпелы. Голубой с золотым слева, белый и пурпурный, цветов Союза Айэкса, справа. Он едва слышал урчание восьмилитрового двигателя, сквозь толщу корпуса и обивки, зато дворники на ветровом стекле скрежетали каждые десять секунд, как ногти по классной доске.

Машина пересекла Конгрессплац, проехала под тенью Врат Сезара, У подножья которых лежало множество красных венков, и направились вдоль Коллонады Рыбаков до Тримерси.

Скрип, скрип, скрип, шаркали дворники.

Они остановились у светофора в Тримерси, и трафик с юга поплыл перед ними. Эскорт на мотоциклах также остановился. Казалось, что климат контроль в лимузине гоняет вместо воздуха нагретые выхлопные газы. Он наклонился вперёд и без видимого эффекта повертел градуированный диск.

— Что с печкой? — Резко спросил он.

Водитель опустил лакированный переговорный экран.

— Вы что-то сказали, сэр?

— Печка.

— Включена, сэр.

— Нельзя ли её отключить?

— Разумеется, сэр, — водитель поменял настройки на приборной панели. — Так лучше?

Но лучше не стало. Он опустил стекло, и позволил прохладному воздуху принести внутрь аромат городского дождя. Он чувствовал запах сырого асфальта и влажного рокрита. Он мог слышать шум двигателей и далекие гудки. На обочине у пересечения дорог он увидел цветочный лоток, закрывающийся на ночь. Продавец в прозрачном плаще, складывал фрактальные цветы в металлические чаши. Блестящие математические лепестки шелестели, пока умелые руки сворачивали их.