Холодные ветры подули над крепостью, и первые лучи рассвета осветили вершины гор.

– Последний рассвет, – сказал Калгар. – Напоминает мне финальную песнь «Прощания с Первой». «Слава солнцу, что рассветом, знаменует нашу гибель…».

– В нынешней ситуации звучит довольно угнетающе, – ответил Агемман. – Последние слова Саула Инвиктуса перед тем, как тираниды их одолели.

– Прошу меня простить, просто мысли вслух.

– Я надеюсь, что это была не та вдохновляющая речь, которую Вы планировали произнести.

– У меня не заготовлено речей, Северус, – сказал Калгар.

Агемман кивнул и сказал. – Хорошо. Меня не слишком трогают эти разговоры перед битвой.

Они погрузились в тишину, наблюдая, как новый рассвет становился все смелее, окрашивая горы в яркие золотые и фиолетовые цвета. Калгар счёл это прекрасным зрелищем. Он знал, что Тигурий пожелал бы запечатлеть такую сцену в акварели.

– Чего они ждут? – прорычал Агемман, вцепившись в парапет. – Почему не атакуют?

Калгар терзался тем же вопросом, и ответ на него нашёлся спустя мгновение, когда мерцающий разлом в небесах внезапно растянулся и скрутился, словно что-то чудовищное пыталось прорваться сквозь него. Через полчища демонов прокатился дикий рёв подобострастия, и сердце Калгара сжалось, когда он узрел чудовищную фигуру – наполовину машину, наполовину монстра – ступившую на поверхность Талассара.

Непомерно распухший и слитый воедино с механическими деталями, повелитель демонов М'кар возвышался над своим воинством могучим симбиозом демона и Дредноута. Форма его черт угадывалась безошибочно: оплавленные останки гранитного саркофага, высеченного из скалы Кастра Магна, мог опознать кто угодно. Калгар с замиранием сердца понял, чьё тело послужило вместилищем для Трижды Рождённого.

– Брат Алтарион, – прошептал он. – Прости меня.

Хотя рассвет разливался по небу, теперь оно потемнело, и холодные ветры мёртвых ночей подули над крепостными стенами, неся запах обожженной плоти. М'кар взревел, и направился к крепости. Армия демонов приближалась без намёка на боевой порядок: неуправляемая свора чешуйчатых тварей, вооружённых мечами, существа со множеством конечностей, завывающие от лютого голода и стаи адских гончих лишённых кожи. Бледные существа с мутными глазами и влажными телами, затянутые в лакированную броню, мелькали в толпе вместе с хрипящими крылатыми чудовищами, порождёнными самой тьмой.

Отродья варпа заполонили всю долину, несметной ордой они вырывались из разлома в реальность, купаясь в потоках отвратительных энергий, изливавшихся в этот мир. Это была армия, с которой ещё никто из защитников никогда не сталкивался.