Девушка начинала волноваться, что папа уже два дня лежит без сознания и ничего не пил. Она хотела дать ему воды, но Ева вовремя остановила её, предупредив, что бессознательного человека нельзя поить. Об этом как-то говорилось в одном фильме.

В середине 3-го дня многочисленных спаррингов случилось неожиданное.

Получив смачный удар по губе, Лейла будто озверела. В порыве ярости она рванула на обидчицу с такой скоростью, что выстрел из импульсной винтовки покажется неспешно падающим пёрышком. Кулак её запросто преодолел скорость звука, а энергия внутри него излучала смертоносную ауру.

В ответ на опасность у Евы сработали инстинкты. Она рефлекторно отступила со скоростью, не уступающей сестринской, увернувшись от удара в последний момент.

И хотя кулак Лейлы не нашёл свою цель, он создал колоссальный выброс энергии.

— БАААААААААМ~

От внезапного грохота Кён аж вскочил на ноги. Из пещеры он увидел, как от Лейлы на полкилометра вперёд образовалась конусообразная воронка глубиной в десятки метров. На пути ударной волны всё было уничтожено подчистую, а в воздух поднялись тысячи тонн земли и пыли. Казалось, под землей взорвалась небольшая ядерная бомба.

Глава 442

Глава 442

Девушки ошеломлённо застыли, не веря в произошедшее. Огромные куски земли и щепки деревьев сыпались с неба, подобно дождю. Эхо от удара многократно разносилось вокруг.

На устах Лейлы расплылась злобная ухмылка. Похрустев пальцами и сжав их в кулаки, она с чувством полного превосходства сказала: «Сдавайся, сестрёнка, или будет больно!»

Ева испуганно вздрогнула. Попади по ней тот удар, было бы худо! Однако, кажется, она тоже вспомнила, как использовать энергию, ведь ей же как-то удалось увернуться на умопомрачительной скорости, даже не взрыхлив землю под ногами.

Только она раскрыла рот для колкого ответа, как вдруг резко осеклась и обернулась…

«Зайчики…» — почти прошептал Кён.

«Папа!» … «Папа очнулся!» — радостно воскликнули девушки, но тут же опомнились и пристыженно прикрыли интимные места. Впрочем, за слоем грязи всё равно ничего не видно.

Кён отвернулся, и вскоре дочки оказались у входа в пещеру.

«Как ты себя чувствуешь? Болит рана?» — обеспокоенно спросила Ева.

«Папа… Мне очень жаль… Я так сожалею…» — виновато опустила голову Лейла, втайне пытаясь прощупать почву, чтобы понять, как папа относится к её покушению на его жизнь. Злится ли, ненавидит, а может, и вовсе уже простил. Этот вариант её устроил бы больше всего.

«Умойтесь где-нибудь, переоденьтесь и поговорим.» — выдержав томительную паузу, изрёк Кён.