– Знаю, Колючка. И я тебя, – ласково сказал я, продолжая поглаживать девушку по волосам. – Ты прости, что не уберег.

Капли стекали по моим щекам и падали Даре на куртку.

– А если б сейчас ты в ту ночь переместился, ты бы…

Ответить я не успел. Глаза девушки медленно потухли. Еще секунду назад в них была жизнь, а теперь ее нет. Пес наверху протяжно завыл. Мне тоже хотелось выть от горя утраты и от бессилия.

Злобы не было. Только опустошение и боль. Словно часть души потерял. Большую часть. И что там теперь осталось?

Не знаю, сколько я так просидел. Из транса меня вывел голос Воронцова.

– Фарт, мы там подранков собрали.

Наверх я поднимался уже другим человеком. Часть меня осталась и погибла в этом подвале.

Поднимаясь, заметил, что плечо болит, а пальцы на левой руке распухшие и кривые. Похоже, по ним прилетело железякой в пылу драки.

Воронцов с трофейным «калашом» стоял у окна. Варик красовался пистолетом бандита. Тела уже вынесли на улицу, оружие лежало по кучкам. На диване сидело три подранка без сознания. Ноги и руки у них были связанные обрывками одежды. Перемотанный бинтами Злыдень лежал на боку. При виде меня он поднял голову.

– Что с ним? – спросил я у Алисы.

– Сквозное. Пуля чудом не задело легкое.

Я погладил пса.

– Спасибо тебе.

Он в ответ лизнул мою руку.

– Отдыхай.

– Дай, я тебя осмотрю, – сказала Алиса.

– Чуть позже, – я достал ПМ, проверил магазин. Еще три патрона и столько же в запасной обойме. – Что с Васей?

– Жив. Словил три пули, но состояние стабильное. Без инструментов, я их выковыривать не решусь, но до больницы он спокойно дотянет. Живучий.

– Это, да, – сказал я, вскинул руку и выстрелил бывшему каннибалу в голову.