Чудом уцелевший после операции в мире смерти «Призрак» был разбит и едва мог держаться в воздухе, но Розенкранц все равно ни за что не сменила бы его на «Арвус» или «Аквилу».

Майор явно считал так же, поднимаясь по рампе вместе со своими штурмовиками, спешно надевавшими панцирную броню и ранцевые аккумуляторы хеллганов. Мортенсен поставил Раску незавидную задачу координировать высадку и эвакуацию с борта одной из «Валькирий». Другие самолеты, нагруженные корабельными солдатами и гвардейцами 2-го взвода 364-й Теневой Бригады, уже взлетали с палубы. Люди сержанта Микса сильно пострадали на предыдущем задании, но сержант без колебаний снова последовал за Мортенсеном и «Отрядом Искупления». Майор этому не удивился.

На «Вертиго» должны были лететь только штурмовики, остальная часть грузового отсека была оставлена свободной в ожидании спасенных вольскианских офицеров.

Капитан Вальдемар как-то сумел обойти рой орочьих скал, приближавшихся к Спецгасту, и занял позицию на низкой орбите над последними известными координатами траектории падения «Пургаторио», но ниже фронта приближавшихся астероидов. Он уложился в отведенные Кригом два часа. Но Декиту Розенкранц куда больше волновало, сколько авианосец сможет оставаться на орбите.

Сигма Скорпии излучала над горизонтом бронзовое сияние нового дня. «Вертиго» мчалась к поверхности сквозь кобальтовые облака. «Стервятники», «Валькирии» и челноки летели перед ней, словно стая птиц, спасавшихся от хищника. Над ними с грохотом промчалась эскадрилья «Мародеров», сопровождавших спасательную операцию. Мортенсен настоял на том, чтобы в операции участвовала бомбардировочная группа винг-коммандера Уормби, несмотря на возражения Вальдемара – просто на случай, если понадобится бомбовый удар по скитальцу зеленокожих.

Майор вошел в кабину и остановился за местом второго пилота, ожидая увидеть Бенедикта. Розенкранц очень жалела об отсутствии Бенедикта, особенно после того, как он спас ей жизнь на луне Иштар. Но его пришлось отправить туда, куда обычно забирали сервиторов, получивших ранения – или правильнее сказать, повреждения? Розенкранц с содроганием подумала, что не знает, куда попал Бенедикт – в лазарет или в ремонтную мастерскую. Вместо него в кресле сидел необычно мрачный Лиланд Хойт из экипажа «Белого Грома». Хойт, раньше излучавший бодрый оптимизм, вернулся с Иллиума сильно изменившимся. Куда-то исчезла его вечная улыбка и постоянно хорошее настроение. Теперь пилот выглядел так, словно нес на своих плечах скорбь целого мира.

Розенкранц вздохнула. Возможно, отчасти это было из-за открывавшегося перед ними зрелища. Глядя сквозь бронестекло кабины, она видела зловещие силуэты первых огромных орочьих скал, входивших в верхние слои атмосферы.