А третьим и, пожалуй, самым мало испытанным оружием была граната РА-3/14, созданная на принципах и основе атомного распада частиц с замедленным действием. По сути, это была компактная бомба отсроченного действия с радиусом разлета осколков до пятисот метров. Первый таймер, если чека оставалась на месте, запускался от удара о землю. В этом случае граната взрывалась через минуту. Второй же таймер запускался сразу после выдергивания чеки и срабатывал через тридцать секунд. То есть, с одной стороны, это была граната с механизмом отложенного действия. С другой стороны, обычная граната с шагом отклика чуть дольше стандартного. Принцип действия гранаты был достаточно сложным, но Арина запомнила для себя самое важное: когда граната взрывалась, в эпицентре взрыва давление было настолько сильным, что клетки человека буквально разрывались изнутри. Таким образом, на месте взрыва не оставалось ни фрагмента тела, ни кожи. Только кровь.

Арина прямым приказом запретила ее использование в этой операции. Да и сверху дали добро на испытание этой гранаты только при соблюдении определенных условий. Ее позволено было использовать на максимальном удалении от людей, построек и техники. Отдельно оговаривалось условие проведения испытания этого оружия в поле и рекомендовалось обеспечить возможность людям, фиксирующим результаты, быстро покинуть место испытаний.

Все это оружие хранилось в трех ящиках. И доступ к ним был только у офицеров, приближенных к Арине. Единственным неудобством было то, что рота должна была везде с собой носить эти ящики писать ежедневно отчеты, в которых фиксировались сведения о том, получилось у них или нет провести испытания с новой техникой, а также регистрировались причины, мешавшие проведению испытаний или результаты этих испытаний – если последние таки были проведены. Арину это напрягало, но ничего сделать с этим было нельзя. Поэтому ящики везде таскали с собой.

Ваня

Ваня

Арина по-матерински нежно любила всех своих солдат. Но к бойцу Ивану Никанорову у нее было особое отношение. Это был высокий, немного полноватый мальчишка с огромными синими глазами, обрамленными ресницами, цвет которых начинался от платинового блондина и заканчивался темно-русым и рыжим. Такой же была и копна завивающихся волос на голове Ванюши. Пухлые красные губы, ровные зубы и мелкая пушистая поросль на лице этого девятнадцатилетнего юноши говорили о том, что он еще даже полностью не созрел. Он был мальчишкой. Добрым, умным, помогающим всем мальчишкой. Его юношеские щеки то и дело вспыхивали багряным румянцем то от строгости Германа, то от нотаций Арины, то от пошлых шуток офицеров среднего звена. Все, кто видел Ваню, никогда больше не могли забыть его горящие глаза. Они были добрыми, мягкими, лучистыми. Казалось, этого великовозрастного ребенка просто родили не в то время. Ну не мог этот светлый человек родиться в грязном и липком двадцать первом веке. Как он мог остаться настолько чистым и незапятнанным?