Арина прекрасно понимала, что, скорее всего, в штабе этих людей будут пытать. Но каких-то особенных эмоций данный факт у нее не вызывал, поскольку она прекрасно понимала, что данные люди – враги. Они проникли на территорию РФ для совершения деструктивных и подрывных действий. А от этих действий напрямую могли зависеть не только жизни Арининых бойцов, но и многих других… членов ее семьи, например.

Арина просто отогнала от себя мысли о пытках. Тем более, что из приграничных районов фронта не раз доходили слухи о том, что, когда оборона прорывалась и на территорию заходил противник, для жителей целых деревень и сел очень часто это оканчивалось уничтожением поселения и их самих.

Арина спустилась на минус первый этаж. Более всего интересующий ее человек сейчас был именно здесь.

Она вышла из лифта и прислушалась. От комнаты лифт отделял лишь небольшой шкаф с необходимой провизией, который любезно был поставлен Юрием на случай таких вот непредвиденных обстоятельств. Незаметно выглянув из-за импровизированной перегородки, Арина задержалась там на некоторое время. Наблюдала за допросом, который проводили два ее подчиненных. К стулу, который стоял почти в центре комнаты, был крепко-накрепко примотан молодой, немного худощавый человек. Он был невероятно красив. Слегка вьющиеся крупными завитками бело-золотые волосы нависали над высоким лбом. Виски и затылок были выбриты. Пронзительного глубокого темно-голубого цвета глаза обрамляли светлые, очень длинные ресницы. Густые красивые брови юноши были сильно нахмурены. Одна из бровей то и дело высокомерно подпрыгивала вверх, отчего лицо юноши приобретало довольно суровый вид. В меру пухлые губы также кривились, да и все лицо время от времени искажала гримаса презрения. Он с брезгливостью смотрел на офицеров, которые находились перед ним и задавали свои вопросы. Юноша был весьма эмоционален и несдержан на язык. Он неистово осыпал офицеров бранью. Несмотря на внешнюю худощавость, молодой человек был очень неплохо физически развит. Арина скользнула взглядом по футболке, обратила отдельное внимание на крепкие бицепсы с ярко выраженными венами, которые надувались, делаясь хорошо видимыми при каждом всплеске эмоций. Затем Арина оглядела юношу целиком. Отметила мимоходом, как замечательно сочетается футболка допрашиваемого с брюками военного образца песочного цвета, которые были на нем теперь. Было очевидно, что молодой человек относился к своей внешности исключительно неравнодушно.

Арина подошла ближе и сделала офицерам знак. Оба отошли в сторону. Арина придвинула стул и села напротив юноши. Не слишком близко, но и так, чтобы он смог ее и услышать, и разглядеть. Она положила локти на ноги, нешироко их расставив, и не отрываясь смотрела в глаза юноше. Так Арина просидела минут десять. Она изучала его лицо, слушала прерывистое дыхание, наблюдала за его нервозностью, которая возрастала с каждой минутой ее молчания. Наконец, он отвел глаза. В следующую секунду, повернувшись к ней, он попытался что-то сказать, но, увидев наглую ухмылку Арины, плюнул себе под ноги и раздосадованно заорал: