– Спасибо, Даня! Забыла, как тебя по батюшке?

– Даня я и все.

Арина сильно тряхнула головой, чтобы сосредоточиться.

– Думаю, и в твоей роте не особо были рады моему назначению. Но уж простите-извините. Это решение руководства. Но мы прорвемся!

– И не сомневаюсь, что прорвемся! Но осторожность в нашем деле не повредит. В моей роте больше половины пока наблюдает, а другая половина с восторгом смотрит в твою сторону. Многие отлично общались с Германом. С моими людьми проблем не будет.

– Еще раз спасибо тебе, – сказала Арина. – Ну, через три дня уже увидимся на общем сборе батальона. Пусть твои солдаты готовятся сами, готовят семьи. И помните, желательно, не больше трех человек на солдата, не больше пяти на каждого офицера. Все, что свыше, будет отсеяно на входе – и не нами. Готовимся, Дань!

С запозданием почти на три дня все приготовления были закончены. И хотя Арину очень настораживало то, что о зверях, получается, позаботились лучше, чем о людях, открыто возмущаться у нее не было возможности. Бейдер сам лично показал ей карты, которые ему прислал президент. Арина попросила себе две копии. Бейдер все сделал. Об обсуждении этого вслух не было и речи. С картами президент прислал план эвакуации Москвы, и Арина немного успокоилась. Но не на сто процентов. После того разговора с президентом Арину не покидало чувство, что она упустила какую-то важную информацию. Но работа и сборы занимали все свободное время. Поэтому ей не удавалось вдуматься, вспомнить в деталях тот разговор с президентом, но в голове Арины он вертелся постоянно.

И в какой-то момент Арина начала понимать, что же ее так настораживает. Откуда президент знает точку отчета? Откуда он и его министр знают, что удар будет обоюдным? Как так? Если они это знают, то по какой причине ничего не делают для предотвращения удара? Интересно, а противники тоже в курсе, что мы тоже готовим удар по ним? Все это было очень… очень странно.

У Арины не хватало каких-то еще кусочков паззлов, не хватало информации, чтобы сложить всю картину воедино. Но дурные предчувствия стали буквально давить на нее.

За пять дней до предполагаемого удара Арина начала перевозить свою семью в бомбоубежище, предназначенное для военных. Сделать это было затруднительно, потому что Москва стояла в пробках. Несмотря на то, что всем военным, посвященным в то, что должно было случиться в ближайшее время, было запрещено любое упоминание о двойном ядерном ударе, слухи тем не менее все же как-то распространялись. И часть людей вняла голосу разума и решилась на побег из города. Они направились из Москвы в поисках бомбоубежищ. Сначала Арина вывезла родителей с младшим сыном Марком, а также частью провизии, некоторыми вещами и животными. Машина доверху была набита припасами.