Настал момент, когда мы не могли больше ждать. Прошло три дня, запомнившиеся лишь тем, что теперь в блужданиях по многоэтажным галереям и выставочным залам меня сопровождала Валка. Юмэ отказывался говорить с нами обо всем, кроме самых банальных, обиходных вещей, и мы решили сами исследовать лабиринт. Я отчасти надеялся, что среди залов мы встретим Танарана, если ему, как нам, разрешено гулять. Трижды я видел во мгле блуждающие глаза Кхарна. Один даже отозвался на мой отклик, но не задержался, чтобы выслушать то, что я хотел сказать.

Когда мы открыли дверь к Лестнице орхидей, в лицо ударил влажный воздух. Цветы, в честь которых назвали лестницу, свешивались с ветвей и размещенных вдоль ведущей к воротам извилистой дорожки арок в ниппонском стиле. Искусственный свет теперь был скорее янтарным, чем золотым, и я не мог сказать, имитирует он рассвет или закат. В этих фальшивых сумерках стрекотали цикады и пел соловей.

– Как красиво! – вырвалось у Валки, когда она вышла под тусклые лучи.

Я заметил, что на воротах-тории[27] зажглись фонарики, и, хотя нам пришлось нести на своих плечах тяжелый груз и цепляться за соломинку надежды, я улыбнулся. Радость – редкая штука, существующая лишь в настоящем, без оглядки на прошлое или будущее, и не зависящая от них. Несмотря на долгий трудный путь и все ужасы, которые еще ожидали нас, я так и не забыл ее улыбку и звук ее голоса. Это был исключительный момент, чистый, как кристалл, вырезанный из полотна времени. Я был лишь наблюдателем и чувствовал, что не должен находиться здесь, что мы здесь чужие, как грозовые облака в летнюю ночь.

Лестница была прекрасна. Красота сопровождала наш спуск, как будто закат перенес этот ступенчатый грот с Воргоссоса в страну фей, а врата внизу приведут вовсе не в последний круг ада, а ко двору самого Оберона[28]. А как иначе? В конце концов, мильтоновский Сатана возвел себе самый прелестный дворец из существующих.

Среди ветвей и цветов замерцали бледные серебристые и золотистые огоньки. Они колыхались на ветру, подобно семенам одуванчика. Когда алый солнечный свет померк, стал менее интенсивным, показалось, что это сами звезды проникли сквозь тысячи футов камня, чтобы озарить пещеру.

Валка, шедшая впереди меня, вдруг остановилась.

– Что это? – спросила она, не веря своим глазам.

Я много раз слышал истории о них от Кэт и знал ответ.

– Фазмавигранди, – ответил я. – Волшебные огни Луина.

– Серьезно?

Глаза Валки напоминали две полные луны. Она кружилась на месте, наслаждаясь неожиданно чудесным видом.

– Никогда их не видела!