Контейнерами.

Наибольший из них имел толщину три метра; меньшие, ближайшие к стенам, были не больше локтя. В некоторых среди покрытых золотистой корой ветвей порхали яркие, как самоцветы, птицы. В других, в чистой воде или среди резных извилистых водорослей, гонялись друг за другом рыбы с чешуей немыслимых оттенков. В больших – но все равно маленьких по стандартам известных мне зоопарков – контейнерах содержались животные покрупнее: мартышки, ленивые кошки и гораздо более причудливые создания. Пара мохнатых восьмилапых существ, как акробаты, карабкалась по умело выложенному искусственному склону из камней. Напротив них в оранжевом газовом облаке парила троица созданий, напоминавших древние наутилусы, с хитиновыми панцирями, защищающими похожие на воздушные шарики тела. Еще одна, из гигантских ампул, казалось, была наполнена просто тенями, но бронзовая табличка перед ней гласила, что внутри жуткий токолош, umbra comedens[29] – микроорганизм, способный обглодать мясо с костей быстрее пираний из мифической Амазонки.

– Беру свои слова назад, – произнесла Валка. – Такого я точно не ожидала.

– Это зоопарк, – сказал я, тронув бронзовую табличку.

– Маловаты клетки, – грустно заметила Валка.

– Зато вот эта даже великовата, – указал я, задержавшись у микроскопов рядом с контейнером с тихоходками, который для невооруженного глаза казался заполненным простой водой.

Обойдя вычурные металлические конструкции, мы углубились в хранилище, попав в очередной зал с более крупными контейнерами – настоящими клетками, где находились пантеры и непонятный зверь, с фигурой как человеческая кисть, размером с крупного пса. Некоторые земные и внеземные формы жизни содержались в отдельных камерах, а некоторые – в смешанных, похожих на картины сюрреалистов биомах, где зеленая листва и травы перемешивались с красками, неизвестными на Матери-Земле.

Мы не встретили никого, даже летучих глаз Кхарна. Если не считать звуков, издаваемых животными, и отдаленного гула машин в глубине, здесь было тихо. Я прислушивался, пытаясь различить шаги или звук открывающихся дверей – любое подтверждение того, что глаза, увиденные мной рядом с деревом, не были миражом. Мы проходили комнату за комнатой, в любой момент ожидая нападения или еще какого-нибудь подвоха.

Пройдя весь зоопарк Кхарна, мы вышли под купол, который выглядел младшим братом того, который возвышался над городом. Под куполом черно-белой каменной крошкой была выложена какая-то мандала. Вокруг нас были кольца белых статуй, то ли в гневе, то ли в мольбе воздевших руки к черному сломанному пальцу обелиска посередине. Это был еще один сад – сад камней, столь любимый схоластами и их предшественниками, последователями учения дзен.