– Стрельба?! В моем садике? – проревел Возвышенный.

Его огромное тело шевельнулось, он сердито, как краб, застучал лапами с прорезиненными подошвами. Я успел развернуться как раз вовремя, чтобы отбить мечом готовую схватить меня руку. Пальцы твари сжались вокруг клинка из высшей материи. Они были крепче стали и длиннее, чем у Танарана. Они смяли экзотический металл так, как руки каменщика мнут свежий цемент. Я сопротивлялся, но даже моей евгенической силы было недостаточно против гидравлики, сервоприводов и поршней. Тварь могла бы легко поднять меня в воздух, но вместо этого выкрутила руку. Мне пришлось изогнуться, и я бы упал и выронил меч, если бы не внезапное озарение.

Я деактивировал клинок.

Бледная высшая материя превратилась в пар, и рука Возвышенного вытянулась дальше, чем было нужно, открыв шарнирный локтевой сустав между пластинами адамантового панциря. Вспомнив легкий, отточенный стиль сэра Олорина, я снова вызвал клинок – как луч лунного света в темном царстве – и махнул сверху вниз, к себе, так, что рукоять оказалась на уровне моего пупка. Клинок ударил по внутренней части руки твари и соскользнул по адаманту, как по стеклу, пока не встретился с более простым материалом сустава.

Честная сталь.

Рука ударилась о пол, из отдушины на спине создания повалил пар. Валка снова выстрелила, но водородная плазма оставила лишь темный дымящийся след на шкуре химеры. Химера злобно заревела и убрала поврежденную руку. Не прошло и секунды, как стрела крана с размаху ударила меня в бок – не знаю, каким образом меня не переломило пополам, – и я покатился на добрых двадцать футов по полу.

– А ты забавный, – прошипел Возвышенный, переступая одной лапой за другой. – Я подумаю насчет переработки. – Он двинулся на меня. – Может быть, хозяин разрешит тебя оставить. Давно хочу завести новую зверушку.

У химеры не было лица, вместо головы – обыкновенная пушка, сплюснутый ромб, приделанный к могучему торсу. Но по тону голоса я мог представить себе выражение, с которым он это произносил. Зловещую ухмылку, вождение языком по острым зубам. Я встряхнулся и попробовал встать. Под левыми ребрами болело, но тупо, не остро.

Ничего не сломано.

– Khun! – крикнула Валка на родном пантайском.

Последовала фиолетовая вспышка, и плазменный заряд впечатался в безликую башку твари. На три секунды повисла тишина. Затем Возвышенный медленно-медленно обернулся.

– Два сапога пара? – пробормотал он как будто про себя. – Два… два-два-два… о, весело будет! – Его оставшаяся серебристая рука согнулась в неприличном жесте. – Пожалуй, оставлю вас обоих. Хозяин не станет возражать.