– Мы думали, вы солдат, – произнес голос. – Нам нужен солдат.

– Кто вы?

Голос, звучавший теперь отовсюду, ответил:

– Мы.

Меня отбросило назад и вверх, вдаль от света, в чернильную мглу. Меня схватили чьи-то руки, и я вдруг осознал, что нахожусь под водой. Я попробовал дышать, но нос и рот зажимала чья-то ладонь. Легкие разрывались, я отбивался от множества держащих меня рук, пока не потерял все силы и не понял, что должен утонуть. Тьма застелила все уголки моего разума, душа потухла, как пламя свечи. Я вновь услышал беззвучный голос.

– Мы должны быть, – произнес он.

Очнулся я на краю пирса. Я лежал на спине, ледяная вода накатывала на меня с боков. Лицо трогали холодные пальцы, любовно гладили щеку. На миг я подумал, что это Валка спустилась ко мне, бросив Рена и Сузуху у арки, и улыбнулся. Но, открыв глаза, понял, что это, конечно, была не Валка. Рука на моем лице, распухшая и восковая, появилась из воды. Я едва не закричал, но звук захлебнулся в глотке, превратился в кашель. Я перекатился на бок.

Видишь?

Видишь?

Голоса Братства оцарапали меня, как множество ногтей.

– Ти… – Я поперхнулся и откашлял темную воду. – Тихие?

Не знаю, каким я представляюсь миру, но для самого себя я словно мальчишка, играющий на морском берегу, развлекаясь поиском необычно гладких камушков или необычайно красивых ракушек, между тем как великий океан истины лежит предо мною совершенно неизученный.

Не знаю, каким я представляюсь миру, но для самого себя я словно мальчишка, играющий на морском берегу, развлекаясь поиском необычно гладких камушков или необычайно красивых ракушек, между тем как великий океан истины лежит предо мною совершенно неизученный.

– Это… – Я с трудом сел. – Нет, не Шекспир.

Ньютон.

Ньютон.

Я закряхтел, выплюнув еще воду, и снова растянулся на пирсе.