Джирел почувствовала, что спокойная улыбка Джаризмы начинает выводить ее из себя.

— Так значит, ты, Джирел, пришла предъявлять мне свои требования? — спросила она голосом мягким и насмешливым. — Только круглый дурак или сумасшедший может решиться оскорбить меня, женщина, и то лишь раз. Я никогда ни у кого не была на побегушках и не понимаю языка приказов. Заруби это себе на носу.

— Ну хорошо, во что же ты оцениваешь своего трусливого пса? — На губах Джирел играла тонкая усмешка.

Услышав такое оскорбление, Жирод приподнялся было с дивана; его и без того угрюмое лицо стало мрачнее тучи, глаза засверкали гневом. Джаризма небрежно толкнула его локтем, и он снова уселся на диван.

— Сиди и молчи. Это дело касается только твоей… подружки, — она презрительно кивнула на Джирел, — и меня. Не думаю, храбрый вояка, — она постаралась, чтобы ее слова прозвучали как можно более оскорбительно, — что ты способна предложить цену, которая будет мне интересна.

— О том, что тебе интересно, догадаться не так уж и трудно. — Джирел бросила презрительный взгляд на Жирода, который продолжал сидеть на месте лишь потому, что его вновь удержала властная рука волшебницы.

Бархатистая кожа на щеках Джаризмы покрылась румянцем.

— Не испытывай моего терпения, дитя человеческого племени, не думай, будто оно бесконечно, — резко сказала она.

— Ой, как страшно, — отозвалась Джирел, смело глядя ей в глаза.

Какое-то время волшебница испытующе смотрела на нее своими пурпурными очами. Затем она вновь заговорила, и сквозь холод презрения уже нельзя было не услышать ноток восхищения, которое она помимо воли испытывала к своей противнице.

— Да, наверное, тебе не страшно. Ты не боишься меня, но знай, меня не боятся только дураки. Или дуры. А я, Джирел из Джори, дураков не люблю.

Она положила флейту на колени и лениво подняла руку, на пальцах которой не было ни одного кольца. В глазах ее пылал гнев, и был он так силен, что от ее былой неуверенности и следа не осталось. И тут Жирод схватил ее за руку, притянул волшебницу к себе и зашептал что-то ей на ухо. Джирел удалось расслышать всего одну фразу: «…что будет с тем, кто осмелится изменить свою судьбу». Она заметила, как лицо волшебницы преобразилось, казалось, гнев ее испарился, а вместо него в ее глазах вновь тускло замерцали искры страха. Джаризма долгим задумчивым взглядом посмотрела на Джирел и пожала красивыми плечами.

— Пожалуй, Жирод, ты прав, — пробормотала она едва слышно, — так будет лучше всего.

— Я сохраню тебе жизнь, женщина, — обратилась она к Джирел. — Возвращайся обратно в свою страну, если, конечно, сможешь найти дорогу назад. Но, предупреждаю, больше меня не тревожь. Если наши пути еще раз пересекутся, пощады не жди.