– Может, оно и к лучшему, – быстро сказал Дэймос и спросил, пресекая гневную отповедь Норта: – Голодная? – и повернулся к девушке.

– А мы на чьем корабле? – огляделась Тэя.

– На моем, – улыбнулся тиорианец.

– Тогда голодная, – и снова совершенно детская чистая улыбка озарила лицо Тэи.

– Вот лиса! – улыбнулся Дэймос. – Ну, пошли, будем тебя кормить. Справишься сама? Давай, осторожно, – он помог ей выбраться из ложа.

– А оно у тебя другое, у нас на «Скифе» было не такое, – тут же отвлеклась Тэя.

– Давай сосредоточимся на еде, – сказал Дэймос, – и доберемся до столовой.

– Давай, – Тэя встала на дрожащие ноги, это было неприятно.

– Дрожат? – спросил тиорианец.

– Дрожат, – честно кивнула девушка.

– Давай-ка вот так, – Дэймос перекинул ее руку себе на плечи, – и пошли. – И так они и поковыляли до столовой, постоянно спотыкаясь и заходясь смехом.

Норт провожал их взглядом, полным невероятного облегчения и… счастья? Вот это было неожиданным для него. Он не думал, что когда-то снова сможет испытать эти эмоции, но, оказывается, может. Приятное тепло разлилось внутри него и лучами полилось в пространство вокруг. Норт тут же закрылся – она же сразу это увидит и достанет его своими бесконечными разговорами…

Сатторианец встал и вышел следом за друзьями.

* * *

К концу перехода Тэя твердо стояла на ногах и полностью восполнила свои резервы. Дэймосу удалось убедить Норта отложить тяжелый разговор о том, что произошло в пещере, или, по крайней мере подождать, пока Тэя сама не заговорит об этом. Норт согласился с доводами тиорианца и решил ждать, лишь время от времени задумчиво поглядывая на девушку.

Практически все время Дэймоса было занято Тэей – им всегда было о чем поговорить и над чем посмеяться. Девушке нравился этот совершенно потрясающий человек, с ним было удивительно просто общаться, можно было задавать вопросы и занудно докапываться до сути, не боясь вызвать волну раздражения или гнева. Дэймос не скупился на ответные чувства – он наконец-то смог реализовать свою потребность заботиться о ком-то.

Норт наблюдал за ними с ощущением горечи в душе. У него было все это. В его жизни была девочка, чье лицо озарялось счастливой улыбкой при его появлении, и она стремглав летела к нему навстречу, и уже через мгновение он прижимал ее к себе и вдыхал аромат ее пропитанных летним солнцем волос. Он крайне бережно прижимал ее к себе и гладил свободной рукой по ее спине и шелковистым волосам, а она прижималась к нему нежной щекой и что-то щекотно шептала на ухо… Его буквально окутывал звон знойного северного лета, аромат трав и даже ощущение теплого ветра на лице…