О преследовании дезертиров не могло быть и речи – за ночь они ушли далеко. К тому же и направление попробуй определи… Да и не было никакого желания. Ну догнал ты беглецов. А дальше?.. В глаза ему смотреть и спрашивать? Он уже все сказал. Фактически Григорий говорил все это время – а разговор накануне явился финальным аккордом. Который помог решиться. А может, и обида здесь сыграла: угроза судом офицерской чести – очень серьезно.

Серега не встречался еще с подобным. Не было реального, собственного опыта. И как реагировать – просто не знал. В поисках ответа он всё пытался обратиться к Уставу – но тот давал только конечные решения. Отступил в бою, открыл брешь в строю, сбежал с позиции – даже не изгнание. Смерть. Расстрельная статья. «Самовольное оставление (дезертирство) места несения военной службы (а равно и дезертирство с позиции, из подразделения во время выполнения задачи) в мирное и военное время, а равно дезертирство, совершенное группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, карается высшей мерой наказания – расстрелом». И казенщина не могла ответить на самый главный вопрос – как справиться с этим ему самому, Сергею Сотникову. Человеку, у кого только что не стало друга.

Он пытался как-то принять случившееся, очухаться – но пока тщетно. Наверно, не прошел еще всех стадий. Шок и отрицание, гнев, торг, депрессия – и принятие. Наука под названием психология давно уже ответила на вопрос. Прежде чем обогатиться новым опытом, ты должен еще помучиться. Пройти эти стадии. И человек не переживает их строго поочередно, линейно, ступень за ступенью – это было бы слишком просто. Иногда его окунает мордой разом в две или три, в адскую смесь из пустоты и отчаяния, за которыми следует гнев напополам с попытками поторговаться или злость… Часто бывает и так, что человек зацикливается на одном и не может двигаться дальше… Серега же теперь чувствовал две из них, самые разрушительные – шок и пустоту. Депрессию – и отрицание. Словно страус, прячущий голову в песок: а вдруг, если притвориться, что снаружи ничего не происходит, это проклятое чувство безысходности уйдет?.. Ведь это же был Гришка! Друг! Нутро не могло понять и не хотело смириться – для него Григорий все еще проходил по статье «товарищ». Что же ты натворил, Гриша?!.. Ведь ты же плюнул на все! На дружбу! На братство боевое! На двадцать пять лет бок о бок. Плюнул – и растер…