— Так было нужно, Хорки, — сказала Мираша. — Я не нашла другого способа тебя вылечить.

— Вылечить?

Я сел. Вцепился рукой в лавку, чтобы не упасть — комната перед глазами покачивалась.

— Да. Только не от ожогов. С ними ты справишься сам. Я излечила тебя от другого недуга.

Женщина бросила на солому рядом со мной испачканный кровью клочок ткани.

— Вот, полюбуйся. Я ведь не только проломила тебе голову, Хорки. Ещё и шкуру с тебя сняла. Оставь её себе на память.

Я прикоснулся к клочку, развернул его. Увидел на нём два знакомых рисунка — эмблему клана Лизран и знак подчинения. Сообразил, что старуха бросила мне не ткань — кожу. Необработанную, человеческую. Мою.

Я прикоснулся к груди.

И тут же отдернул руку. Сумел не поморщиться от боли.

Увидел на пальцах кровь.

— Сейчас в тебе точно не узнать охотника, Хорки, — сказала Мираша. — Рожа тёмная. Кожа в шрамах и ранах. Башка в крови и ожогах. Ты стал неотличим от человека.

Старуха усмехнулась.

— Жаль, что придется избавиться от такой замечательной маскировки. Приводи себя в порядок, Хорки — обращайся. И поскорее. У нас мало времени.

— Я не могу…

Не договорил.

Взглянул на клочок кожи: на знак подчинения на нём. На нём — не на мне.

Знак лежал на полу — я не сразу понял, что это значит.

А когда осознал, посмотрел на Мирашу и произнёс:

— Спасибо.

— Пожалуйста, Хорки. Поторопись!