С подобным, надо признаться, Жан столкнулся впервые. Так подробно, логично, надо сказать – грамотно его нигде в Галлии до сих пор не расспрашивали. Даже покойный де Баон, и тот биографией Ажана особо не интересовался – ему рекомендации де Ри хватило.

А этот хорек не просто спрашивает, он еще и смотрит… профессионально: не отведет ли собеседник взгляд, не появится ли в ответах лишних пауз или наоборот – не будут ли они поспешными, не дрогнет ли голос.

Однако на таком опросе проколется любой дилетант. Это счастье, что в свое время Жан легенду до мелочей проработал. Ясно, что про деревенские дома и старосту Гурвиль проверять поленится – не тот случай, его больше наши реакции интересуют, ну так это сыграть запросто, это мы умеем, а вот кто другой точно поплывет.

Интересно, в случае прокола Гурвиль бы ему только в рыло сунул, или чем похуже дело закончилось? Вот не верится, что к такому пройдохе так легко зайти-уйти можно. Да и дверь, которая на улицу ведет – не простая она. Есть, есть там какое-то свечение, явно магическое.

Но, видимо, ответы Жана отторжения не вызвали.

– Документы, – Гурвиль протянул руку.

Жан передал подорожную. Стандартную такую, мол, отслужил Жан Ажан пятилетний контракт, вышел в отставку и направляется к месту постоянного проживания. А поскольку место это ему самому неизвестно, то может он колесить по дорогам славной Галлии в течение трех месяцев, и никто ему в этом мешать не должен. Все обычно, кроме подписи.

Маршал де Комон, находясь после переговоров с кастильцами в веселом настроении, решил по-мальчишески созорничать и лично заверил документы отставного унтер-офицера.

Гурвиль от вида личной подписи и печати маршала обалдел совершенно, несколько раз переводя взгляд с письма на Жана, затем вскочил:

– Так, сиди здесь, никуда не выходи, – и, схватив бумаги со стола, умчался. Вынырнув из своей каморки, он обежал здание и уже неспешно вошел в главный вход. Поднявшись на второй этаж, прошел в приемную самого интенданта полиции Амьена виконта де Романтена.

– Доложите обо мне, передайте, что дело срочное, – обратился Гурвиль к секретарю.

Через минуту из кабинета донеслось:

– Батист, заходи.

Господин де Романтен, как и положено виконту, был статен, красив, дорого одет, благоухал духами и потом, создавая вокруг себя непередаваемый аромат истинного вельможи.

– Чего у тебя?

– Очередной желающий на работу, ваше сиятельство, – Гурвиль говорил почтительно, однако без подобострастия, как говорят с дворянами простолюдины, уверенные, что заслужили их уважение.

– Это ты из-за очередного ко мне без вызова заявился? – усмехнувшись, спросил виконт.