А с эдакой популярностью денежки уже потекли, хорошим таким звенящим ручейком, так что удалось купить соседний дом и уже в нем устроить третью таверну – для богатых, где стали собираться сливки амьенского общества. Без веселых женщин, между прочим – для этого другие заведения есть, а Марта девушка порядочная. Ставить под сомнение ее честь?! Боже упаси, проще самому повеситься.

Крутая Марта шла по вечернему Амьену. Сейчас она придет в «дворянскую» таверну, поднимется наверх, в свои комнаты, обнимет Леона! Ее сын, ее счастье! Темноволосый крепыш с хитрющими глазами, так похожий на своего отца. Ну вот, вспомнила. Господи, ну где ты сейчас? Погиб, бросился с обрыва в море? Не смешите! Марта помнила, как он смотрел на сына. Нет. Жан – отец, мужчина, такие детей не бросают. Только где он?

Вспомнилась лукавая улыбка, добрые глаза. Да, воин, она видела его в бою, но почему-то память сохранила другое – счастливое лицо, когда он пеленал Леона, брал на руки.

Любила ли она? Да, как любят братьев. Хотела ли? Нет. Интуицией, женским инстинктом понимала – с этим ей не ужиться, не будет семьи, не будет счастья.

Но увидеть бы, просто увериться, что жив…

В дворянской таверне, на втором этаже, сдавались комнаты. Дорого, очень дорого, но они никогда не пустовали, принося в карман хозяйки немалый доход. И только одна всегда была свободна, самая светлая, в которой каждый день убирались, меняли белье. И не было дела до сплетен прислуги, для кого она предназначена. Марта знала твердо – однажды Жан придет, и ему будет где жить.

Она вошла в таверну, краем глаза отметив, как двое охранников, каждый размером со шкаф, привычно вежливо, но настойчиво выпроваживают какого-то посетителя, уровню заведения явно не соответствующего.

– Уважаемый, вы ошиблись дверью. Мы рады видеть вас в нашем заведении, но вход чуть дальше по улице. – Вот так, для таких как ты отдельное помещение, а здесь для господ посолиднее.

Все правильно – полуседой, в небогатой одежде, с рассеченной шрамом левой щекой, на боку простая шпага, но нашивок нет – охранник, скорее всего, собрат по бывшей профессии. Ничего, в соседней таверне поест и выпьет в свое удовольствие, это только здесь нельзя.

– Господа, я не посетитель, я привез письмо для госпожи ван Ставеле от ее родственницы, должен передать лично в руки.

Марта насторожилась – не было у нее никаких родственниц, некому было писать.

– Как доложить, от кого письмо?

– От госпожи Каттани. – Господи, неужели… Да! Это его голос!

В то же мгновение на Жана налетел вихрь, тайфун, ураган – его смяли в объятьях, закружили…