Именно сейчас, глядя на снимающих напряжение после полигона валькирий, я осознал всю сложность и глобальность предстоящей миссии. Но вместо ощущения обречённости всего меня наполнило предвкушение острой игры. Сегодня я буду покорять женщину. Лесбиянку. Которая вообще-то предпочитает отнюдь не мальчиков. Да ещё и республиканку, то есть существо предельно упёртое в своих пристрастиях. Ну а на закуску — звёздную валькирию, то есть республиканку в квадрате, если не в кубе. Было от чего ощутить мандраж и предвкушение чего-то поистине неизведанного…

Отринув лишние мысли, я направился к висящим на канатах и задорно комментирующим спарринги кошкам. Среди них очень удачно подвернулась Варана — её-то я и обнял за талию, подойдя сзади. Рядом стояла ещё одна девочка, ариала, отличающаяся некоторой нехарактерной валькириям худобой. Её я тоже приобнял, чтобы не обиделась.

— Привет, кошка, — прошептал я метиллии в самое ушко, после чего пришёл черёд очаровательной незнакомки. — Кто ты, милаха?

— Я?.. — грустно произнесла ариала. — Всего лишь одинокая грустная кошка.

И прильнув спиной к моему боку, «грустная кошка» положила свою милую головку мне на плечо. Прикрыла глаза. Глубоко задышала — в самое ухо. Вот ведь! Пришлось брать в кулак свой темперамент и пытаться отвлечь её и себя разговором.

— А я Кошак. Кот.

— Я знаю. Я тебя как-то трахала… Да ты можешь не помнить, тебя тогда крепко в оборот взяли чужие кошки… аккурат после Большой охоты. Я случайно к ним примазалась… Надеюсь сегодня получить свой шанс. Сделать так, чтобы ты меня надолго запомнил…

И, не откладывая дело в долгий ящик, тут же пошла в атаку — приобняла за плечи, прошлась по бицепсу обнимающей Варану руки своими вмиг отросшими коготками, потёрлась острой макушкой о шею. Вторя невинной ласке, по телу промаршировали острые мурашки — вниз по спине и обратно. Из горла сам собой вырвался взрыкивающий звук. Кошка довольно замурчала и принялась ласкать мою руку уже всерьёз.

— Ты очень напряжён, котик. Понимаю, когда рядом сгорающая от желания кошка — сложно сдерживаться. Открой имплант, я приласкаю.

— Нет, — рыкнул я и открыл имплант.

Девочка нравилась мне всё больше и больше. Она оценила мой ответ и моё действие правильно. Никакой агрессии в ответ на отказ, никакого республиканского гонора хозяйки жизни. Только лёгкое, невесомое касание импланта, как бы призванное сказать: я тоже тебе доверяю; делай, как считаешь правильным, я поддержу. По сравнению с первыми месяцами в этом валькирьем царстве — невероятный прогресс отношений. Вместо занятной новой игрушки, кошки признали меня своим братом. Полноценным, годным не только для постели, но и для любой игры. Как итог — глубочайшее взаимопонимание, подобное проявленному сейчас ариалой. Непредставимый для меня ранее уровень отношений с республиканками.