— Ведем непрерывное наблюдение, — раздался сквозь треск статики в ее ухе голос пилота.

Ренски дала сигнал подтверждения и подняла взгляд на стену и шеренгу вооруженных силовиков, выстроенных Гете для ее прикрытия. Во всяком случае, она надеялась, что солдаты получили именно такой приказ.

Обломки крушения разлетелись на большой территории. Ренски обнаружила фрагменты корпуса и человеческих тел, окровавленные и обгоревшие. Она начала осмотр с наружного края и по следам катастрофы двигалась к эпицентру взрыва.

Она нечаянно поддела ногой какой–то предмет, а по том нагнулась, подняла его и нахмурилась.

Голос Гете раздался в воксе сразу после ее вызова.

— Что–то нашли? — спросил он.

Ренски держала в руке исковерканную оболочку бронебойной гранаты, на первый взгляд самодельной.

— Точно не несчастный случай, — сказала она, поглядывая на толпу через промежутки в защитном кордоне.

Голодные лица с широко открытыми глазами нисколько не уменьшили ее подозрений. Кое–где раздавались испуганные и гневные крики.

— Что я должна делать?

Гете довольно долго молчал, обдумывая ответ. В вокс–бусине Ренски слышала его учащенное дыхание, похожее на испуг.

— Примас–блюститель? — окликнула она его спустя почти целую минуту.

— Держитесь, проктор. Подкрепление прибудет немедленно.

— А потом, сэр?

— Выясните, что же все–таки произошло. Я хочу знать, существует ли связь между «Валькирией» и бомбой. Найдите виновного.

— Разрешите напомнить: здесь больше пятидесяти тысяч человек.

— Кто–нибудь обязательно что–то знает. У вас пятьдесят тысяч потенциальных свидетелей, проктор. Виновники где–то рядом, и они не могли действовать в одиночку. Отыщите их, Ренски, или выясните их планы. До тех пор стена будет в опасности.