Ренски прикусила язык, чтобы не выложить своему начальнику, насколько смешно и безумно его требование. Они ведь собрали все улики в обломках машины, и некоторые из них оказались чрезвычайно тревожными. Этого, по ее мнению, было пока достаточно.
Она рассказала ему обо всем, что они обнаружили, и Гете надолго замолчал.
— Примас–блюститель? — напомнила она о себе после довольно долгой паузы.
—
— Сэр, мы пробыли здесь совсем недолго. Более тщательный осмотр может выявить…
—
Леникс подошел к указанной женщине и начал ее расспрашивать. Ему пытался помешать подошедший мужчина, ее муж, а может, просто неравнодушный наблюдатель.
— Да, примас–блюститель, — ответила Ренски, мысленно гадая, волнует ли Гете их безопасность, или он просто хочет собрать на стене побольше воинов.
Она собралась подойти к Лениксу, как вдруг почувствовала, как кто–то легонько дернул ее за руку. Опустив голову, она увидела мальчика — не старше шести лет, как ей показалось.
Она жестом отправила двух человек из своего отделения на помощь Лениксу, а сама присела на корточки перед мальчишкой:
— Ты потерялся, малыш? Или это твоя мама?
Она показала рукой на женщину. Там разгорался спор, привлекший еще трех силовиков. Хег тоже стоял неподалеку и уже включил вокс на случай, если потребуется подкрепление.
Ренски стала подниматься, спеша устранить разногласия и избежать более серьезных осложнений. Но мальчик снова схватил ее за руку.
Она опустила взгляд, продолжая прислушиваться ко все более громкой перебранке между Лениксом и женщиной. К ним начали подтягиваться другие группы. Надо немедленно прекратить спор. Мальчик мигнул, его лицо стало холодным и бледным, словно алебастровая маска. Ее охватило то же самое беспокойство, которое она испытала в рубке «Валькирии».
— Луперкаль, — произнес мальчик никак не подходящим для ребенка голосом.
Ренски нахмурилась. Страх скрутил ее внутренности, будто она снова оказалась в загоне со скользуном.
— Что?