– Ладно, будем выкручиваться с тем, что есть. Но в этот раз не станем заигрывать с шаром.
– Я могу пойти вперед, – вызвалась Страмбли. – Проверю, свободен ли путь.
– Катить топливо придется вчетвером, – отрезала Фура. – Так что будем держаться вместе. – Она снова взялась за арбалет, готовая пустить его в ход, если увидит кого-нибудь, ковыляющего по туннелю. – Расскажи сказку, Проз. У тебя всегда наготове какая-нибудь история.
– Не сегодня, – сказала Прозор, отстегивая свой арбалет.
Мы со Страмбли сделали то же самое.
* * *
– Пять минут, – объявила Прозор, и я невольно набрала воздуха в легкие, словно на низком старте. Я прикоснулась к каменному телу шарльера, пытаясь почувствовать слабый, но нарастающий рокот шара, предвещающий его появление. Но ничего не ощутила, и не стоило на это рассчитывать.
Следующие несколько минут я размышляла над тем, что мы планируем делать после Грохотуна, если все-таки удастся добыть из него больше топлива. До сих пор после захвата «Мстительницы» мы довольствовались тем, что держались в границах Собрания, не покидали теней и вообще не делали ничего, что могло бы привлечь внимание. Но мы не могли продолжать в том же духе бесконечно. Мы не были преступниками – по крайней мере, не считали себя таковыми.
Потом мои мысли вернулись к Сурт, к парусной вспышке, которую она якобы видела из обзорной рубки, и к закономерному предположению, что нас преследует другой корабль.
Я знала: важно не то, что мы думаем о себе сами, но то, что о нас думают другие.
– Три минуты, – сказала Прозор.
Я снова не удержалась и коснулась стены, и на этот раз что-то произошло.
– Я чувствую.
– Сомневаюсь, детка. Он еще далеко.
– Я ничего не выдумываю.
Фура посмотрела на меня и коснулась стены металлической рукой. Поначалу эта конечность была гораздо более неуклюжей, чем настоящая, и почти лишенная чувствительности. Но со временем протез приноровился к телу, и теперь, по словам Фуры, она могла улавливать через него вибрации, которые оставались неощутимыми для другой руки, особенно если та была в перчатке.
– Адрана права, – сказала Фура. – Что-то движется. Только я не думаю, что это…
– Вот что это, – проговорила Страмбли достаточно спокойно.
Шаркающие шаги звучали все явственней. Казалось, не то баррикада, не то поршень приближается по коридору к освещенной нашими фонарями зоне.
Они шли, ковыляя и спотыкаясь, стукаясь о стены. Мигальные башки, все до единой, – но среди них не нашлось бы двух одинаковых. У некоторых не хватало конечности или ее части, а были и такие, у кого кости висели там, где скафандр разорвало, – болтались на хрящах, как маятники. Этих монстров объединяло лишь то, что у большинства сохранился череп, пусть и не целиком. Головы качались вверх-вниз в том, что осталось от шлемов, и я видела мигальную начинку в глазницах, миленькие такие переливы цвета, неуместные в столь жуткой обстановке. Кому-то недоставало челюсти, у других черепа были пробиты или полностью отсутствовали выше глазниц, так что мигальная начинка была гораздо заметнее.