Коготь поднялся, скинул с плеч свой походный ранец и вытащил оттуда три продолговатых цилиндра с маркировкой вооружённых сил Кассиопейской республики.

— Глушилки М-90! — вскричал Кремень. — Почему ты не использовал их раньше, когда мы пытались прикончить Отбойника?

— Идиот! — прорычал палач. — Враг должен быть загнан туда, откуда ему некуда деться. Отбойник бы, просто отступал назад и гранаты, были бы, впустую потрачены. Думай башкой! Злобный вон, лучше тебя соображал!

— Злобный лучше? — огрызнулся Кремень. — И где теперь, его башка?

— Заткни пасть, кусок дерьма, а то, своей лишишься!

Из перчаток Когтя с лязгом выскочили лезвия. Кремень проворно отскочил назад и, хотя он был страшно испуган, направил на палача свой импульсный дробовик.

— Может, хватит вам кирочиться, — прошипел Рувио.

— Ты хотел сказать, "хватит собачиться", — хмыкнул Коготь. Оружие в дрожащих руках Кремня его, похоже, не особенно волновало.

— Не важно! У нас нет времени, чтобы препираться друг с другом. И не хватало ещё, друг другу в глотки вцепиться.

— Ты прав, — Коготь втянул лезвия обратно, кивнул Рувио, потом Кремню. — А ты расслабься, а то, ещё, пристрелишь кого-нибудь.

Кремень позволил себе кривоватую улыбку, и ствол его дробовика опустился вниз. В ту же секунду палач прыгнул в его сторону, воздух наполнился свистом стали и отсеченная голова Кремня покатилась под ноги Рувио, а тело, нелепо взмахнув руками, тяжело свалилось в другую сторону. Марч застыл в страхе, уставившись на предмет, стукнувшийся о его правый сапог. Под ногами стремительно растекалась тёмно-красная лужа. Голова Кремня, так и осталась в шлеме, сквозь прозрачный лицевой щиток были видны его глаза, расширенные от дикого ужаса. Другие бандиты подавлено молчали.

— Никто не смеет пререкаться со мной! — зарычал Коготь. — И уж точно не останется в живых тот, кто направит на меня ствол. Всем ясно?

Ответом ему было молчание. Бандиты переминались и прятали глаза.

— Вот что я вам скажу, шлюхины выродки, продолжил Коготь. — Атаман доверил вам важное дело, понадеялся на вас недоносков. А вы что? Чему вас учили, мать вашу? Не можете захватить для атамана, вашего кормильца и благодетеля четырёх человек. И среди них лишь один боец. А сколько, среди вас бойцов? Что молчите? Атаман и я думали, что вы все бойцы. А вы, на самом деле, трусливые бабы. Да вам место в борделе для педерастов! Ваши матери-шлюхи и то посмелее вас были, раз, решились родить таких ублюдков! Что хлебала заткнули? Или, может, я не прав? Может передо мной и вправду бойцы? Так докажите мне это!