Временами все затихало. Вот и сейчас… Такое ощущение, что с той стороны все вымерли. Тихо так… И какая-то птичка пронзительно звенит в воздухе.

Господи, надо же, какая птичка стойкая… И ад ей нипочем. Ни грохот, ни свист, ни огонь…

— Давай хоть перекусим. — Чен здоровой рукой вытащил из кармана плитку ревира, откусил немного. Он давно уже был ранен, я примотал ему левую, почти полностью отрезанную лучом руку к груди. На восстановление потребуется недели две, не меньше. Чен накачался химией, он чувствовал себя бодро и даже весело, и не ощущал боли.

Я смотрел вперед, на рощицу, где скрывались враги. Там где-то справа должен протекать ручей. У излучины ручья, я знал это, маленький холмик. На нем посажен куст боярышника. Если развести ветки и смести присыпанную землю, можно будет увидеть маленький деревянный закопанный в землю крестик. Там лежит Арни.

Ничего, вот покончим с этими ребятами, и я схожу к нему. Обязательно схожу. Сейчас пока нельзя, может, на этом самом холмике дэггер восседает. Хотя вряд ли…

…В два часа ночи настала наша очередь с Ченом сторожить коней. Мы закутались потеплее — эх, сейчас бы бикры не помешали! — и спустились вниз, в непроницаемо темную ложбину, где паслись стреноженные лошади. Я обломал по пути две хворостины, себе и Чену. На всякий случай.

Постепенно глаза к темноте привыкли. Я хорошо различал силуэты лошадей, мы их не пересчитывали — лошади не отобьются от стада. Они могут только все вместе сняться и уйти домой, в конюшню. Мы присели на небольшой бугорок. И вот тогда я вспомнил это стихотворение Арни — по ассоциации — и рассказал Чену. Уже переведенное на линкос.

… Мы молча ждали. Бойцы жевали ревир, запивая водой из резервуаров бикра, опасливо поглядывали на экраны — не появится ли противник. Пока ничего не происходило.

Потом Чен вдруг прислушался, я понял, что он говорит с кем-то, и тут же его голос раздался в моем шлемофоне. «Идут склизкие… пять штук. «Щит!» — скомандовал Чен, и наши бойцы стали устанавливать щит, и вовремя, все загрохотало, задымилось и загорелось вокруг. Дэггеры начали плеваться. Я стиснул зубы и выцеливал в сплошном дыму дэггеров — на экране «Молнии» они загорались точками… Есть! Один есть. Горм выскочил из траншеи, смешно затянутый в собачий костюм, помчался на поиски дэггера. По крайней мере, одного Горм сможет обезвредить. Вдруг — это всегда случается вдруг — прямо перед нами повис дэггер. Теперь я видел его отчетливо. Они, похоже, поняли, куда надо стрелять… Я вскочил, лежать бесполезно, он прожжет землю на два метра подо мной. Поднял «Молнию», изнывая от ужаса, от ледяного смертельного страха… хоть одного возьму с собой, гады, гады, сволочи, разумные машины, хоть одного, да убью… Я явственно ощутил, как ледяная вода катится по спине. Дэггер смотрел на меня. Он поднял ложноножку… Наверное, все это длилось доли секунды, но мне показалось — минуты. Внезапно легко и стремительно, как гиббон, кто-то метнулся между мной и дэггером. Взлетел на скарте на полтора метра вверх, сверкнул луч, и следующее, что я осознал — был мерзкий, ошеломляющий отвратительный запах… Потом река черной слизи, настоящая река… Потом — разрыв. Рядом взорвался снаряд. Потом я понял, что это был Чен.