Тем не менее они уложили его на койку автолекаря. Инженеры и техники кукольников наверняка спроектировали его так, чтобы он мог справиться даже с труднейшими случаями. Однако предвидели ли они обезглавливание?

Оказалось, что предвидели. В банке органов находились две запасные головы, а кроме того, столько различнейших органов, что из них можно было сложить нескольких целых кукольников. Вероятно, все эти части получили способом клонирования из клеток Несса — черты обеих голов казались удивительно знакомыми.

Прилл спустилась на “Лгуна” и, конечно, приземлилась на голову. Пожалуй, еще никогда в жизни Луис не видел настолько удивленного человека. Он совершенно забыл ее предупредить.

Несколько минут царила тишина, потом ее прервал дикий крик Луиса.

— Кофе! Душ! — заорал он и помчался в каюту, которую занимал когда-то вместе с Тилой. Сразу после этого из нее донесся очередной крик: — Прилл!

И Прилл пришла.

Кофе ей не понравился. Она считала, что только сумасшедший может вливать в себя эту горячую, горькую жидкость, и не замедлила сказать об этом Луису.

Когда Луис объяснил ей, как нужно пользоваться душем, в ее памяти проснулось воспоминание об этом когда-то бывшем, а потом надолго утраченном удобстве.

Больше всего ей понравились антигравитационные постели.

Говорящий праздновал возвращение домой по-своему, и скоро Луис стал побаиваться, что кзин лопнет от обжорства.

— Мясо! — рычал Говорящий в перерывах между огромными кусками. — Наконец-то свежее мясо!

— То, что ты ешь, сделано из… — попытался осторожно напомнить ему Луис.

— Знаю. Но вкус, как у свежего!

Прилл провела ночь на кушетке в кают-компании. Она была в восторге от антигравитационных постелей, но считала, что они должны служить иным целям, нежели простому спанью. Луис не смог отказать себе провести ночь в состоянии невесомости.

Проснулся он через десять часов, голодный как волк. Под его ногами ярко горело солнце.

Он вернулся на “Невозможного” и лазером отрезал прикрепленный к стене конец черной нити. На ней осталось еще немного пластика, твердого, как скала.

Луис не решился просто так занести ее на борт корабля. Режущая все нить представляла собой слишком большую угрозу, а серая поверхность была слишком скользкой. Луис полз на четвереньках, таща за собой оклеенный пластиком зацеп.

Говорящий молча смотрел на него из дверей шлюза.