— Прекрати, — повторил Татор в замешательстве.

— Это невозможно, Эл, — сказал Кратов, проводя ладонью по осунувшемуся небритому лицу. — Что значит — прекрати? Умереть мне, что ли?..

— Нехорошо, — произнес Татор осуждающе. — Мысли твои странные. И сам ты непонятный. Наверное, в детстве ты слишком часто защищал слабых. А потом быстро повзрослел и не успел осознать, что твои слабые давно стали сильными.

10

10

Кратов потерянно блуждал по опустелому кораблю.

Забредая на центральный пост, он обменивался короткими малозначащими фразами с Татором, что сидел в командирском кресле, как прикованный, и вглядывался, редко мигая, в неизменный, застывший пейзаж на экранах видеалов — переплетения кактусов на фоне курящегося мертвым дымом терминатора.

Каждые пятнадцать минут бортовой когитр вызывал Дилайта. Ответа не было. Человек с персональным браслетом, находясь в любой точке планеты, мог бы без труда связаться с кораблем и сообщить о своем самочувствии, о положении дел, или просто потрепаться о пустяках с теми, кто ждал его на борту. Но Дилайт молчал. Вот уже вторую неделю.

«Дикость, язычество, — думал Кратов, слоняясь по коридору от одной пустой каюты до другой. — Трое человек затерялись на небольшом в сущности пространстве. Когда Ливингстон пропал в Африке, человечество имело основания волноваться. И то Стэнли в два счета разыскал его… В наше время так просто исчезнуть немыслимо. Ну разве что очень того захотеть. Как это вообще возможно — исчезнуть?! Не растворились же они, в самом-то деле. Если молчат — значит, что-то с ними стряслось. Может быть, и самое дурное. Особенно если вспомнить, как братья наши по разуму обошлись с Аксютиным. Только думать об этом не хочется. А наоборот, хочется думать о том, что трое пропавших отнюдь не дети. О чем постоянно и не без детского, впрочем, бахвальства твердил Джед… Что застать их врасплох, причинить им вред — задача не из легких. И даже то обстоятельство, что коварные Аафемт располагают неким таинственным энергоразрядным оружием, что тайком от цивилизованной Галактики они строят сепульки, задачу им не упрощает. Но правы древние: хуже нет ждать да догонять! И сколько еще нужно ждать?»

В своих скитаниях он постоянно старался уйти от неплотно прикрытой двери кают-компании, где коротали время в вялых, с отсутствием Аксютина утративших прежний накал препирательствах Вилга и Биссонет. Но со странной предопределенностью все его маршруты замыкались именно там, будто ноги сами вели его к этой двери. В такие моменты он ощущал себя букашкой, тупо и упрямо ползущей по листу Мебиуса.