Он резко повернулся и ушел. Гарсен подумал, что решение свое ему придется принимать, несмотря на почти полное отсутствие фактов. Какая шаткая основа для решения! А на карту он должен поставить свою единственную жизнь!

Он прислушался, но на корабле было тихо, как будто он висел где-то в неподвижности, хотя на самом деле он беззвучно продолжал свой путь, не зная сомнений и надежды, страха и мужества.

Сомнение! Оно переполняло мозг Гарсена, изматывало своими бесконечными уколами, и в конце концов он решил, что, прежде чем что-либо предпринять, он должен узнать больше о так называемых Визардах Бор. Глупо будет выступать против Планетарианцев, которые должны победить в этой войне, только потому, что кто-то хочет этого. Но что же делать? Где он может узнать то, что его интересует?

Минуты пролетали одна за другой. Черные, невероятные просторы космоса не давали никакого ответа. Еще хуже было лежать на кровати и разглядывать серый потолок. А потом в комнате рядом он обнаружил библиотеку и в течение часа забыл обо всем.

Только постепенно пришло понимание, что все книги в библиотеке были специально отобраны. В любое другое время его внимание было бы абсолютно поглощено, но не сейчас. Он просматривал том за томом, чтобы проверить свое открытие. В конце концов, усталый и разочарованный, он снова лег в кровать и увидел, что Мэрфи не спит. Он сначала обрадовался, потом заколебался. Надо осторожно завести разговор о Дерреле. Он произнес тихо:

— Вы, наверное, просмотрели все книги в библиотеке.

Мэрфи покачал головой, слегка усмехнувшись.

— Здесь — нет. Но я бы рискнул высказать предположение, что в этой библиотеке есть научная литература на элементарном уровне, книги о путешествиях к другим планетам, но никаких исторических произведений. И, конечно же, нигде не упоминается, какой сейчас год. Нам, скептикам, даже это знать не полагается.

Гарсен перебил его:

— Эти Планетарианцы вовсе не ангелы, как я посмотрю. По-своему, более тонко, чем Славные со своими камерами деперсонализации, но они также стремятся повлиять на нас, сделать нас такими, какими они хотят нас видеть.

— Да они ничего, — сказал Мэрфи, — с ними можно ладить. Если бы не этот бунт, они относились бы к нам нормально, если бы мы не создавали им проблем и помалкивали.

Гарсен спросил в недоумении:

— Что вы имеете в виду?

Мэрфи невесело рассмеялся:

— Мы, сомневающиеся, знаем хотя бы, кто мы. Огромное большинство добровольцев вообще ничего не знает, кроме того, что они где-то в незнакомом месте. С психологической точки зрения необходимо, чтобы они думали, что находятся где-то в своем времени. Их собственные суеверия предлагают объяснения, которые представляются им разумными. Например, древние греки считают, что они принимают участие в битве богов на стороне Зевса. Моралисты — Лердиты из тридцатого века считают, что это война Великой Машины против диссидентов. А Нелорийцы периода с семи тысяч шестисот сорок третьего до семи тысяч шестисот девяносто девятого года… Что с вами?