Генерал Дей улыбнулся.

— Ответьте, миссис Мэтлин, только честно: согласитесь ли вы на его возвращение к семейному очагу, если я присвою ему чин сержанта?

— А почему бы не капитана?

— Весьма сожалею, миссис Мэтлин, но если вы хорошо подумаете, то согласитесь со мной, что он никогда не унизится до того, чтобы принять это звание.

— О! Мне и размышлять-то нечего по этому поводу. Я знаю, что вы абсолютно правы. Ну что же… может, я и соглашусь его принять обратно в лоно семьи. Н-но… он ведь больше не состоит в частях Военно-Морских Сил!

— Это мы уладим, миссис Мэтлин. Рад был поговорить с вами!

И он повесил трубку.

Ровно через час все станции телевидения и радио оповестили, как, впрочем, и кричащие заголовки газет, что Мэтлина восстановили в рядах военнослужащих Военно-Морских Сил и что в этой связи он обязан явиться для прохождения службы в ближайший военный комиссариат.

К полуночи специальный реактивный самолет с Грэхемом и еще несколькими офицерами на борту направился к базе Военно-Морских Сил, где их безропотно поджидал Мэтлин. Они достали для него униформу простого морского пехотинца-солдата. В то время, когда остервенелый на вид человек, заросший уже многодневной щетиной, фыркая и ворча, натягивал ее на себя, они дружно набросились на него с вопросами.

Их интересовала любая мысль (независимо от того, какого она была характера или по какой причине она возникла), появлявшаяся в последнее время в его мозгу.

— Но это же чистое безумие, — возражал им Мэтлин. — Мне неизвестно ничего, кроме того, что этот инопланетянин рыщет повсюду, стараясь меня отыскать.

— Но мы уверены в обратном: вы располагаете какой-то информацией…

— Но это же полнейшая…

— Солдат Мэтлин! Это приказ!

Насупившись, с тоскливым видом, но относясь к своим обязанностям предельно сознательно, Мэтлин повиновался. Он поведал вопрошавшим все свои мысли в отношении монстра, которые мелькали в его голове в последние дни. А было их ой-ой-ой сколько, и мельтешили они в таком диком беспорядке… были настолько необычными, что казались ему лишенными смысла, нелепыми и нескладными… и само их возникновение приводило его к тоскливому заключению, а не повредился ли он разумом. В его видениях возникала какая-то неведомая, но обитаемая планета, абсолютно ему незнакомая, возникали образы космолета, сокрытого близ озера. В корпусе космолета работал конвейер, с которого сходили тысячи атомных бомб.

Слушавшие его откровения побледнели.

— Продолжайте! — тем не менее властно распорядился Грэхем.

— Вначале имелось всего лишь одно существо, — продолжал описывать панораму проходивших в его голове образов Мэтлин. — Но в багаже пришельца находилось определенное число запасных тел. И он мог их до бесконечности размножать.