— Сейчас уже двенадцатый час. Возможно, я чего-то не понимаю, но это слишком поздно для шестнадцатилетней девочки.

Эстелл снова прижалась к мужу и, пытаясь успокоить его, сказала:

— Не тревожься о Сьюзен, она просила передать, что любит тебя.

Рейд, сидевший в дальнем конце комнаты, увидел, как резко изменилось выражение лица Лейна. Он сделал ему знак рукой, пытаясь остановить готовые сорваться у того слова, но было уже поздно: какая-то мысль овладела Лейном, и старый мудрый друг был бессилен помешать ей. Тут же послышался напряженный голос Лейна:

— Боюсь, я не понимаю. — Бросив быстрый взгляд на Рейда, он продолжал говорить все более громким и резким голосом: — В течение трех тысяч четырехсот восьмидесяти восьми дней и ночей я находился в космосе, и ты мне заявляешь, что именно сегодня, когда я вернулся на Землю и приехал домой, моя дочь куда-то ушла по своим делам, как будто она не могла отменить встречу с ребятами и ждать отца дома.

Эстелл вздрогнула и отпрянула от него, впервые подняв к нему лицо. Это было лицо женщины около сорока лет, все еще довольно привлекательное, несмотря на недавние слезы, но печальное, с явственными следами долгой и нелегкой разлуки с человеком, за которого она когда-то — казалось, давным-давно — вышла замуж. На нем, сменяя друг друга мгновенно отразились печаль, сожаление, крушение надежд и… возмущение, сразу изменившее черты: губы сжались в узкую полоску, глаза прищурились.

— Дорогой, весь сегодняшний день я заставляла себя примириться и не обращать внимания на твою заведомую ложь во время нашего телефонного разговора утром. Восемь раз обещала себе, что не стану поднимать шум из-за этого, но сейчас вижу, что в тебе по-прежнему говорит все то же, что и десять лет назад, — чувство собственного превосходства. Но я должна сказать тебе, мой дорогой, что пока ты все эти годы летал в своем космосе, тебя официально квалифицировали как неподходящий по характеру тип для выполнения отцовских обязанностей по воспитанию своего ребенка. Ты — бутер. Так что успокойся и продолжай заниматься своей работой — там, вне дома, тем более, что тебе всегда это было больше по душе. А Сьюзен оставь мне и ее группе. О’кей? — Закончив бурную тираду, Эстелл попыталась улыбнуться.

Дезмонд Рейд одобрительно захлопал:

— Браво, Эстелл, хорошо сказано. Ты правильно сказала Джону о самом главном, чтобы он не расстраивался понапрасну потом и не наломал дров. — И обращаясь уже к Лейну, Дезмонд добавил: — Джон, твоя жена мудрая женщина и дала тебе хороший совет. Почему бы тебе им не воспользоваться?