На полу этого грандиозного зала виднелся макет какой-то планеты, покрытой блестящей субстанцией, оттенявшей изогнутую и гористую поверхность со сверкающими линиями рек, деревьев и других растений в трехмерном изображении, океанов и фосфоресцирующих озер, с тысячами ярких точек, обозначавших расположение городов и поселков.

Бока планеты плавно закруглялись, и у Семпа создалось впечатление, что это шар и что если спуститься вниз, то, видимо, можно было бы рассмотреть и его обратную сторону.

Весь этот комплекс являл собой воплощение абсолютной, совершенной красоты.

Семп предположил, что как увиденные им изображения обыденной жизни, так и планеты в целом являлись точной ретроспективой какого-то вида живых существ и места, с которыми силки были связаны в определенный период их истории.

Семп испытал настоящее интеллектуальное потрясение от высочайшего уровня художественного оформления этого помещения.

Спускаясь по туннелю, Семп обратил внимание на несколько ответвлявшихся от него в соседние залы переходов с широкими арками. Бросая туда на ходу мимолетные взгляды, он видел размещенные в них новехонькие машины, мебель, различного рода предметы. Семп сделал вывод, что все это — промышленная продукция либо народа кентавров, либо других цивилизаций. Но времени на подробный осмотр не было. Его внимание привлекла лестница, ведущая вниз.

Он стал спускаться по ней и опять натолкнулся на защитный экран.

Проникнув через него тем же способом, что и раньше, он очутился в зале, наполненном морской водой.

В сумрачном свете подводной цивилизации на дне покоилась еще одна планета, заточенная в это гигантское хранилище.

И это было только начало. Углубляясь все дальше и дальше, Семп переходил с одного уровня на другой, каждый раз пересекая все новые и новые оборонительные заставы и натыкаясь на столь же художественно оформленные новые палаты.

Все они были отделаны драгоценными камнями и блестевшими на свету металлами. В каждом громадном зале он обнаруживал удивительные сцены, вероятно, из жизни обитаемых планет и далеких звезд, а также новый состав атмосферы.

Когда он проскочил таким образом с дюжину подобных помещений, Семп понял, что в недрах этого планетоида собрано богатство, которому не было равных где бы то ни было во Вселенной. Семп мысленно подсчитал общий объем внутренней части астероида. Получилось что-то около тысячи-тысячи двухсот кубических километров. И тогда он вспомнил слова члена Правительства Мэтьюза, который предположил, что “городом” мог оказаться планетоид, а Земля — “фермой”.