— Прекрати сейчас же… — пробормотал киномагнат, прикрыв лицо руками.

— Я знаю вашу боль, сержант Ди Рэйв.

— Откуда…

— Я тоже был когда-то сержантом спейсарской армии.

— Кто же ты…

— Я могу сказать только одно. Я вам не враг. Я понимаю ваши чувства. Я знаю, что вы ненавидите всех, кто отступает от вашего понимания порядочности и попирает общечеловеческие ценности. Вы ненавидите социальное неравенство, и отсюда проистекает ваша ненависть к идеологии «Золотой элиты». Будучи склонны к фривольным приключениям, вы всегда помните о некоем кодексе чести, а посему ненавидите дамских угодников и блудниц. Вероятно, вы были готовы задушить ту стриптизершу в баре «Афродита» просто за то, что она была стриптизерша. Вы ненавидите вульгарных и доступных женщин, считая несправедливым, что они живут, радуясь жизни и наслаждениям, тогда как вашего ангела постигла такая страшная участь.

— Никто не мог знать об этом. Никто…

— Та трагедия, как и та любовь, были слишком сильны, чтобы остаться незамеченными для вселенского поля жизни. Подумайте о глобальной империи. Подумайте о своей роли в этой Вселенной. Подумайте о том, как бы вы смотрелись на троне…

Наступила тишина. Ди Рэйв слышал только бешеное биение собственного сердца. Как больно все вспоминать. Будто пережил все заново…

Симон убрал руки от лица и огляделся влажными глазами. Дэвид исчез. Здесь был только он один и три тела — фенфирийца, Валдиса и Ловского.

— Кто же ты, Дэвид Дэймонд? — вздохнул Ди Рэйв, глядя в небо.

— Симон! Ты тут?! — послышался голос Карлоса.

Киномагнат обернулся. Рауль стоял в полуразрушенном дверном проеме. В одной руке он держал бластер, другой ухватился за голову. Из-под ладони текла кровь.

— Что случилось? — спросил Симон.

— Я стоял на улице! Никого не трогал! И тут мне врезало по башке! Прямо на голову вот этот бластер упал! Что же такое творится?!

— Странно, — задумчиво покачал головой Ди Рэйв. Это был его бластер.

— А ты, кстати, нашел, кого искал?

— Да, — кивнул Симон.

— И что?

— Они все мертвы.