— Попробуем поработать— нерешительно предложила Ташка Кассиопеи — Всё-таки среда, первая половина дня. Надо и совесть иметь.

Они попробовали и продолжали пробовать до вечера, но без особого успеха так как мысли Ташки то и дело отлетали прочь от графиков, от зародышей и от Сахалинской колыбели. Кассиопея могла бы при желании сосредоточиться на работе, но у неё никто не стоял над душой. Ташка мечтательно или задумчиво смотрела в потолок или на людей и машины за окном. И потому интеллект использовала часть вычислительных ресурсов трудясь над собственными задачами не внесёнными в план экспериментов по лаборатории. Другими словами она тоже летала в облаках, своих собственных электронных облаках составленных из чистых абстракций математически выверенной формой.

Вечером Ташке позвонил юный тераформолог. С Марса сигнал приходил с задержкой. Не критичной, но заметной и изрядно досаждающей в разговоре с глазу на глаз.

Из-за наплыва студентов Петькина практика завершилась раньше срока, он уже вылетел и звонил с борта межпланетного корабля. Через две недели прибудет на землю. Там мамины пироги. Вернётся в школу, потому, что тераформирование тераформированием, но от изучения общеобразовательных дисциплин его никто не освобождал — придётся навёрстывать. Ничего, ребята из класса обещали помочь. Планируется, что он пробудет на земле не меньше года. Потом практика на двойке, второй орбитальной станции. Потом снова на Марс. В общем целый год он пробудет на земле, а именно в Новосибирске.

— Год на земле. Это просто великолепно! — сказала Ташка — Куда прилетаешь? Я тебя встречу.

— Правда? — обрадовался он через несколько секунд пока сигнал с земли достиг корабля несколько часов назад стартовавшего с марсианской орбиты и начинающего ускорение. На несколько часов Пётр был скован по рукам и ногам, лежал в противоперегрузочной капсуле и всё, что мог делать это разговаривать с Ташкой или смотреть фильмы или спать, но какой бы мальчишка смог уснуть второй раз в жизни находясь в противоперегрузочной капсуле на межпланетном корабле в момент разгона?

Он переслал ей свою фотографию сделанную пока ждал прибытия орбитального лифта на пассажирском космодроме «Космо-3» близ единственного советского города на красной планете. Первый космодром принимает и отправляет грузы. Второй обслуживает скромный марсианский космофлот состоящий из нескольких челноков не способных выйти дальше планетарной орбиты. Третий — пассажирский, как пояснил Пётр.

На фотографии волосы у него подстрижены практически под ноль, согласно требованиям инструкции безопасности для длительно находящихся в ближнем и дальнем внеземелье. Он стал выше или Ташке только так показалось. По фотографии сложно оценить истинный рост, особенно если в кадр не попало других предметов. Большой обзорный иллюминатор с кусочком марса за ним не считается. Иллюминатор не предмет и Ташка понятия не имеет о его размерах. На фотографии Петька указывал себе за спину, на унылую равнину с едва различимыми контурами рукотворных построек. Сверхпрочный прозрачный пластик бликовал и было не очень много видно за исключением ехидной Петькиной физиономии и автономного защитного пояса поверх обычной одежды. Похожего на тот, что отец заставил носить Ташку когда она приезжала к нему в Антарск.