– Понятно, – кивнул Эпплфорд, впечатленный глубиной рассуждений.

И то, что задействуют Энн Магайр, тоже его впечатляло, он уже не раз и не два видел, как она работает. Как правило, с мужчинами, что и отметила ее матушка. Она была весьма эффективна, когда дело касалось секса.

В нем вечно жила мазохистская мечта, что однажды Мэвис и Совет дадут Энн задание обработать его.

А в данном случае с женатым Себастьяном Гермесом Энн могла оказаться особенно мощным орудием. Ее специальность была – встраиваться третьей в отношения между мужчиной и женщиной, вытесняя в конечном итоге жену – или там любовницу, тут уж разницы нету – и оставляя, таким образом, лишь двоих игроков: себя и мужчину.

«Да уж, мистер Гермес, – подумал он с кривой улыбкой, – повезло вам, так повезло». А затем мысль о том, что прямо вот сейчас, в эту минуту робкую миссис Гермес допрашивают искоры, заставила его зябко поежиться. После этого допроса Лотта Гермес сильно изменится. Тут, правда, были два варианта: в лучшую или худшую сторону. Допрос либо закалит ее, либо сломает, могло получиться и так, и так.

Эпплфорд надеялся на первый вариант, ему нравилась эта девушка. Но руки его были связаны.

Глава девятая

Глава девятая

Не Бог знает вещи, потому что они существуют: они существуют, потому что Он их знает, и Его их знание есть их основная сущность.

«Ну вот, дораспускал язык, – думал офицер полиции Джо Тинбейн. – Отношения с Гермесами безнадежно испорчены, я буквально заставил ее идти снова в эту Библиотеку. Теперь на мне тяжкое моральное бремя: что бы там с ней ни случилось, эта вина пребудет со мною до самого рождения… Очень часто, – думал он, – когда человек испытывает фобию к какому–нибудь месту или ситуации, на то имеется серьезная причина. Он словно что–то заранее чувствует. Если Лотта боится туда идти, то, наверно, не без оснований. И эти искоры, кто они такие? Лично я этого не знаю. Да что там я, даже лос–анджелесское управление полиции, даже оно не знает».

Он сидел дома в компании Бетель. И она, как и обычно, трепала ему нервы.

– Ты совсем забыл про свой согум, – ядовито бросила Бетель.

– Схожу–ка я отрыгну, – парировал Джо, – чтобы хоть минуту спокойно подумать.

– О? Я мешаю вашим мыслям? И о ком же мы это думаем?

– Хорошо, – сказал Тинбейн, уязвленный ее тоном. – Если тебе так хочется знать – ради бога, скажу.

– О другой женщине.

– Верно, – кивнул Тинбейн. – О той, которую я люблю.

– Ты мне вроде бы говорил, что никогда никого не полюбишь так, как любишь меня, что любые другие отношения…

– Это было давно и быльем поросло.