— Тебя послушать, так нет ничего проще, — заметил Линкольн, отгоняя одну из назойливых вездесущих мух.

— Конечно, это проще простого. Любой человек может завоевать себе свободу, если не боится за нее умереть.

— Ты, наверное, имел в виду убить за нее, — рассеянно поправил его Линкольн.

— И снова в точку, — ткнул его в бок Перси.

— Черт возьми, полегче, приятель. Неужели никак не обойтись без этого фиглярства?

— А что, собственно, тебе не нравится?

— Тебе не помешала бы капелька достоинства. Ведь ты лидер крупного политического движения. Как же можно ожидать, что кто–то будет уважать тебя или твое дело, если ты всегда ведешь себя как самый настоящий распроклятый клоун?

— Может, по–твоему, мне еще и церемониальную шпагу нацепить? — весело спросил Перси.

— Боюсь, как бы она в задницу тебе не воткнулась, — Линкольн поднял голову, бросил короткий взгляд на приятеля, близоруко моргнул и снова занялся своими очками. — Но одно могу сказать тебе наверняка, — наконец добавил он. — Если будешь вести себя, как дерьмо, люди и станут обращаться с тобой как с дерьмом.

Рука Перси метнулась вперед и мертвой хваткой вцепилась в запястье Линкольна.

— А теперь послушай–ка, что я тебе скажу, дружок! Видишь, какого цвета у меня кожа? Она цвета дерьма. Да, и я дерьмо, и ты тоже, и все остальные, кто входит в это хваленое «политическое движение». И если бы ты был фермером, а не яйцеголовым интеллектуалом с Севера, ты бы знал, что дерьмо — самое лучшее удобрение для земли. Получается, что мы с тобой дерьмо, но ничего плохого в этом лично я не вижу.

— Да, масс, слушаюсь, босс, — отозвался Линкольн, изменив свой превосходный английский на плаксивую пародию: этакий черный Дядя Том. Перси рассмеялся и выпустил его руку.

— Да, ты, пожалуй, и сам клоун. И почище меня, — усмехнулся Перси, но Линкольн лишь пожал плечами.

В своем кабинете червемаршал Коли предавался мечтам о том, как захватит в плен Перси Х. Еще одна, последняя операция перед возвращением на Ганимед и передачей своего нынешнего поста преемнику. На сей раз — удачная.

Забавно было, что здесь, на Терре, существа с темным цветом кожи составляли низшие касты общества. Любому ганийцу ясно, что естественный порядок вещей вывернут наизнанку. Кроме всего прочего, ниги не только производили довольно приятное впечатление внешностью, но и обладали, причем — в полной мере, естественной и хорошо сбалансированной жизненной философией. Они отличались умеренностью и тонким чувством юмора. Белые же, напротив, как правило, отчаянно цеплялись за раздвоенные рога честолюбия и страха. Боязнь неудачи и слепое стремление к успеху — дурная смесь, свидетельствующая о неустойчивости характера.