Однако чего тут не хватает, так это способа, каким мы могли бы освободиться. Неужели для того, чтобы его разыскать, нам придется лететь на Проксиму? Даже там мы можем его не найти. Возможно, его нет во всей Вселенной».

Энн Хоуторн появилась в дверях радиорубки.

— Все в порядке?

— Само собой, — ответил Барни. — Знаешь, мы сами во все это вляпались. Никто не заставлял нас жевать Чуинг–Зет. — Он бросил окурок на пол и придавил его каблуком. — А свою порцию ты мне не отдаешь, — сказал он.

Однако он знал, что это не Энн не хочет отдать ему наркотик. Это Палмер Элдрич, который действует через нее, за ее спиной.

«Даже в этом случае наркотик можно у нее отобрать», — сообразил Барни.

— Стой, — сказала она. Вернее, оно.

— Эй! — крикнул Норм Шайн, вскакивая из–за передатчика. — Что ты делаешь, Майерсон? Отпусти ее…

Сильная искусственная рука оттолкнула его, металлические пальцы впились в шею, нащупывая наиболее чувствительную точку. Однако порция наркотика уже находилась в руках Барни.

— Не делай этого, Барни, — спокойно сказала Энн. — Ты только что принял первую дозу. Пожалуйста.

Он молча направился к двери, в свою комнату.

— Ты можешь сделать для меня одну вещь? — крикнула она вслед. — Раздели эту порцию на две части, позволь мне принять его вместе с тобой. Мы будем вместе.

— Зачем?

— Возможно, мое присутствие тебе поможет.

— Я сам справлюсь.

«Если только добраться до Эмили до развода, до того, как появится Ричард Хнатт… Это единственный выход, — думал он. — Надо пытаться! Раз за разом. Пока не удастся».

Он закрыл дверь.

Поглощая Чуинг–Зет, он думал о Лео Булеро: «Ты выбрался. Может быть, потому, что Палмер Элдрич оказался слабее тебя. Или нет? Или Элдрич просто ослабил веревку, позволяя тебе самому на ней повеситься? Ты мог прилететь сюда и удержать меня; теперь уже нет возврата. Даже Элдрич меня предупреждал, устами Энн Хоуторн; даже для него это казалось чересчур, а теперь? Неужели я зашел так далеко, что оказался вне пределов его власти? Там, где нет Палмера Элдрича, где нет вообще ничего.

И конечно, — думал он, — пути назад для меня нет».

У него заболела голова, и он невольно зажмурился. Он чувствовал себя так, будто его мозг, живой и испуганный, перемещался во времени. «Измененный метаболизм, — понял Барни. — Шок. Прости меня, — сказал он своему телу. — Ладно?»