— Извини меня, но, как мне кажется, подошло наконец самое время тебя уволить.

Чик в недоумении воззрился на него.

— Больше я уже не в состоянии терпеть, — сказал Маури.

Крепко держа ручку своей чашки с кофе огрубевшими, почерневшими от работы с металлом пальцами, он искал взглядом, куда бы поставить ее среди бумаг и справочников, которыми была завалена вся поверхность письменного стола.

— Я, кажется, — в сердцах произнес Чик, однако даже ему самому голос его показался слабым, неуверенным.

— Ты знал, что рано или поздно, но все равно когда–нибудь произойдет.

— Голос Маури теперь напоминал ворчливое брюзжание.

— Мы оба знали это. Что мне еще остается делать? Нам вот уже которую неделю никак не удается выполнить важный заказ. Взгляни–ка на эту группу.

Семья, живущая по соседству, которая здесь околачивается, — околачивается и только, как это еще иначе назвать? Нам следовало давным–давно сбыть ее с рук, а мы все тянем резину.

Вытащив огромный носовой платок из ирландского полотна, он стал вытирать им пот со лба.

— Извини, Чик. Теперь он с тревогой смотрел на своего служащего.

Симулакрон–мужчина так прокомментировал услышанное:

— Это в самом деле внушающее беспокойство заявление.

— У меня точно такое же ощущение, — поддержала его жена.

Глянув свирепо в их сторону, Маури зашипел, прямо–таки брызжа слюной:

— Цыц! Ну–ка полегче. Не суйте нос не в свои дела. Кто там просил вас высказывать, якобы, свое, а на самом деле, запрограммированное другими мнение?

— Оставь их в покое, — буркнул Чик.

Он был ошарашен словами Маури. В эмоциональном плане он был застигнут совершенно врасплох, несмотря на то, что умом давно уже предвидел такой поворот событий.

— Если мистер Страйкрок уйдет, — произнес мужского пола симулакрон, мы уйдем вместе с ним.

Криво улыбнувшись, Маури рявкнул на симулакронов: