— Мне кажется, нет, — признался Г’Кар.

— Ничего, скоро увидишь. Так на чем я закончил?

— Спасти себя.

— Ах, да! Спасибо, мой добрый друг Г’Кар, — похоже, эта фраза показалась Лондо забавной. — Мой добрый друг Г’Кар. Кто бы мог подумать, что такие несоединимые слова все же соединятся, а? Почти столь же несоединимые, как и Император Моллари. Нет… Не мой добрый друг. Мой… величайший друг, — и он хлопнул Г’Кара по плечу. — И мой величайший страх.

— Обе эти оценки весьма лестны, — сказал Г’Кар. — Но что ты…

— Но теперь-то ты уже должен видеть, — внезапно сказал Лондо, и голос его звучал несколько раздраженно. — И я не понимаю, почему… ох. Ох, ну конечно. Я все еще ношу свою мантию. Естественно… Естественно, ты его не видишь, потому что я сам его прикрываю. Ну теперь… держись, — и он сбросил церемониальную белую накидку. Озадаченный Г’Кар склонился вперед. Ему показалось, что на плече у Лондо он заметил некий нарост, своего рода опухоль…

А затем он охнул и попытался вскочить на ноги так быстро, что стул, на котором он сидел, со стуком опрокинулся. Он едва и сам не свалился, но удержался в последний момент.

Существо на плече Лондо буквально дымилось злом и порочностью. У него, очевидно, был некий глаз, но сейчас этот глаз явно собирался закрыться. Г’Кар также смог различить какие-то усики, которые уходили вниз под императорские белые одежды.

Лондо остался совершенно невозмутим.

— Так значит, увидел, да?

Г’Кар ухитрился кивнуть, сам не зная, как ему это удалось.

— Очень стильно, не правда ли? Думаю, это могло бы войти в моду, и вскоре каждый захотел бы иметь такого у себя.

— Что… это?

— Моя совесть, — ответил Лондо. Его густые брови нахмурились, он изо всех сил пытался не упустить нить разговора. — Оххх… да. Да, вспомнил. Все ради меня. Именно так все и было.

— Лондо… — ошеломленный Г’Кар указывал пальцем на существо, угнездившееся на плече у императора.

Но Лондо не обратил на это особого внимания. В его представлении разговор продолжался в прежнем русле.

— Все это… было лишь одним великим эпосом, посвященным тому, как человек теряет свою душу… и как он после этого добивается восстановления и возрождения, но только заплатив за это ужасную цену. И у этого эпоса есть большой потенциал… как ты думаешь?

Г’Кар сумел молча кивнуть.

— Вся штука в том, Г’Кар… что в данный момент, Дракхи — верь мне или нет — нуждаются во мне. Хотя некоторые из них покинули этот мир, но другие пожелали остаться. И они по прежнему видят во мне инструмент отмщения… считают меня своей марионеткой, которая еще некоторое время будет дергаться на сцене по мановению их пальчиков. Без меня… у них ничего не останется. А без Шеридана и Деленн… они не добьются отмщения. Они ненавидят Шеридана и Деленн, ты понимаешь. Потому что они велели Теням уйти… и те ушли. Дракхи, в некотором роде… — Лондо подыскал сравнение и улыбнулся. — Они как дети. Дети, которых бросили родители и которые решили сорвать свой гнев на окружающем мире. Копаясь в своей душе, я уже даже почти что не нахожу там ненависти к ним. Но только почти.