Что было бы не совсем, так плохо, как я думаю, если бы Солии всё еще не превосходили их десять к одному на борту их чертовых кораблей.

Он взглянул на уроженца Сан-Мартина Себастьяна Farinas, флаг-лейтенанта адмирала Оверстегейна, стоящего рядом с ним. Потом, через десантное отделение катера, на капитана Люсиану Ингебригтсен, командира его роты "Альфа". Это был нелегкий выбор, взять ее или Мотоюки MacDerment, командира роты "Браво". Ну и поскольку он собирался идти с Ингебригтсен, он послал Ганни Данко (известную, как старшина Эвелина Данко) вместе с MacDerment, проследить за ним. Оба Ингебригтсен и MacDerment были хорошими, толковыми офицерами, но они, бесспорно, были еще немного молоды для их ранга. В этом мире всякое случается. И хотя он был уверен в их компетенции, он не видел никакого вреда от присутствия в команде опытных ветеранов. К тому же, он был уверен, что кого-бы он не выбрал для сопровождения, Мерфи бы выбрал другого. (Об этом ему говорил его многолетний опыт.)

Конечно, тот факт, что он приписал себя к "Альфе", также означал, что рота "Альфа" была направлена на борт КФСЛ "Антон фон Левенгук", который случайно оказался флагманом кое-кого, известного, как адмирал Келли O'Клири. Что заодно объясняло и присутствие Farinas.

На данный момент, Ингебригтсен была вовлечена в тихую беседу с мастер-сержантом Клифтоном Palmarocchi, старшим нонком роты Альфа. Palmarocchi был настоящий богатырь. Коренастый, мускулистый мастер-сержант, с его короткой прической и выраженным грифонским акцентом, мог служить замечательной иллюстрацией термина "седой ветеран". Это было очень хорошо с точки зрения Маркевича, особенно, когда он размышлял об абсурдно молодом младшем офицере, стоящем у локотя Ингебригтсен и многозначительно кивавшем на то, что она говорила. Капитан была молода, но лейтенант Гектор Линдсей вообще выглядел, как мальчишка, которому только мяч гонять где-нибудь во дворе. Ну, может быть, это было и не совсем так плохо, но это было достаточно плохо. В самом деле, Линдсей только несколько месяцев, как отпраздновал свой двадцатый день рождения, что делало его еще моложе, чем лейтенант Farinas (тоже прямо скажем не древний старик). Он принял "свой" взвод чуть менее двух месяцев назад, взойдя на борт буквально перед тем, как "Ригель" ушел к Талботту.

Существовала причина, отметил про себя майор, по которой Ингебригтсен и Palmarocchi, оба, оказались в катере первого взвода, а не в каком-то другом. И он признался себе, если бы он думал об этом, то тоже выбрал бы этот катер, чтобы присмотреть за Линдси. Мальчик был достаточно умен, и мотивирован, как черт, но он был настолько новенький и блестящий, что аж больно было на него смотреть.