Они были опасными, и не просто из-за угрозы, которую они представляют для личной власти и престижа Иннокентия Колокольцева. Он не собирался притворяться, что личные соображения не играли важную роль в его собственном отношении и процессах принятия решений, но его проблем не были основополагающими. Отнюдь нет. Гораздо более опасной проблемой было то, что любое тщательное и открытое расследование катастрофических решений, приведших к Битве у Шпинделя откроет очень неприятные банки с червями. Любое подобное расследование, приведет непосредственно к Колокольцову и его коллегам, и, хотя личные последствия, вероятно, будут очень неприятными, институциональные последствия могут оказаться фатальными для всей системы, которая управляла Солнечной Лигой в течение многих столетий.

Он фактически рассматривал призывы к расследованию самостоятельно. На протяжении многих лет существовало достаточно много экспертных советов и "беспристрастных исследовательских комиссий" которые покорно сделают необходимые заключения и отмахнутся от неловких маленьких проблем. Но в этот раз, на волне такого гнева и таких потрясений, при публичном расследовании катастрофы, он вовсе не был уверен, что сможет надлежащим образом его контролировать. И эта, неконтролируемость может обернутся еще большей катастрофой, чем то, что произошло на Шпинделе.

Нравится это или нет, но не было никакой политической структуры, чтобы заменить бюрократию которая развивались на протяжении стольких лет. Сам язык Конституции Лиги исключил возможность такой структуры, особенно в свете неписаных законов и традиций, которые обосновались вместо нее месте. Колоколцов сильно сомневался, что можно создать, при любых обстоятельствах, политическую структуру, чтобы действительно управлять чем-то размером с Лигу. Но даже если бы он был неправ, и, даже если бы было возможно создать такую структуру в идеальных условиях и обстоятельствах, было совершенно точно не возможно в тех, которые были сейчас.

Это означало, что он и его коллеги должны были придумать ответ. Они были прямо на спине у тигра, и в лучшем случае могли рассчитывать только на то, что на звере было еще седло и вожжи.

Но до сих пор он не видел, к сожалению, никаких их признаков.

"Посмотрим правде в глаза", сказал он остальным троим. "Слишком поздно для какого-либо дипломатического урегулирования, и есть две вещи, которые мы абсолютно не можем позволить себе, неспособность Лиги иметь дело с чем-то, размером с Мантикору, и что бы наша собственная способность контролировать ситуацию не подвергалась сомнению и не ставилась бы под вопрос."