"Сказать мне, что, Иуда?" Хонор откинулась на спинку стула. "Ты, знаешь ли, начинаешь меня немного нервировать."

Мне очень жаль, миледи. Я к этому не стремился. Но — "Янаков глубоко вдохнул — "Я хотел вам сказать, что я был назначен Верховным Адмиралом".

На мгновение, она его не поняла. Затем глаза Хонор расширились, и она почувствовала, что ее голова бесполезно качается, в инстинктивном отторжении.

Они сидели в тишине в течение нескольких секунд, пока, она не вдохнула.

"Уэсли был на Вороне?" — тихо сказала она.

"Да, миледи. Мне очень жаль. Он был там на глупой и рутинной конференции." Янаков покачал головой, его глаза были яркие со смешанным горем и гневом. "Еще одна вещь. Я знаю, насколько близки вы оба были. Вот почему я хотел рассказать вам об этом. А еще", сказал он с несчастной улыбкой "заверить вас, что если захотите принять это назначение, то но ваше. в конце концов, вы старше меня".

"Не на ставку, Иуда," ответила она почти мгновенно. "Я знаю, как Хэмиш ненавидит свою привязку к Адмиралтейству, и я знаю, как Уэсли ненавидел что, ему пришлось отказаться от команды и корабля. Я не думаю, что я хотела бы этого больше, чем любой из них". Она покачала головой снова, гораздо более твердо. "Они не уберут меня с флагманского мостика, так легко! Особенно не теперь."

Ее голос, при последнем предложении, стал более жестким, и Янаков кивнул.

"Я боялся, что именно это Вы скажете," признал он. "Но попытаться, по крайней мере, все же стоило."

"Я готова сделать для тебя прочти все, Иуда," сказала она ему. "Почти все".

Янаков за хихикал. Это казалось немного странным — возможно, потому что они оба услышали так мало смеха за прошедшие несколько недель — но это также оказалось удивительно естественным. Когда-то они смогут снова привыкнуть слышать эти звуки. Затем он встал и протянул руку снова.

"Я боюсь, что они хотят, чтобы я поспешил домой, миледи. Я направляюсь обратно на борт курьерского корабля и он покинет орбиту Мантикоры менее чем через два часа. Так что я боюсь, я должен попрощаться прямо сейчас".

"Конечно".

Хонор встала, но вместо того, пожать ему руку, она вышла из-за стола и остановилась перед ним, примерно на две секунды. Потом она протянула руки и крепко обняла его.

Она почувствовала, как он инстинктивно застыл, даже после всех этих лет. Что, как она полагала, доказывало — вы может забрать мальчика с Грейсона, но вы не сможет забрать Грейсон из мальчика. Но затем его автоматический ответ на прикосновение так близко к женщине, которая не была ему ни женой, ни матерью или сестрой исчез и он обнял ее. Может быть, немного неловко, но твердо.