— Жди. Машина будет через десять минут.

Подъехавший вездеход вскоре привез Дина к тяжелым металлическим воротам на окраине. При приближении машины они медленно поднялись, и она въехала во двор. Альбрайта провели по узким бетонным коридорам и оставили в комнате для допросов, вся мебель которой состояла из стола и двух стульев.

Доставленный охраной Шосман был небрит, одет в старый комбинезон синего цвета и стоптанные тапочки без задников.

— Как себя чувствуете, Шосман? — спросил Альбрайт.

— Скучно, — зевнул арестант.

— У меня есть предложение пообщаться. В зависимости от результатов нашей беседы у вас может появиться возможность несколько изменить свой режим.

— Спрашивайте.

— Расскажите все, что вы знаете о профессоре Эффенаре.

— Об этом надутом индюке говорить нет никакого желания, но раз уж вы спрашиваете. Лет десяток тому назад, если нужно, вспомню поточнее, наш батальон перебросили на Сегейру. Ад для человека. Температура днем до сотни градусов. Песок, скалы, бешеный ветер и ураганы, поднимающие сотни тонн песка. День становится ночью, и выходной бункер трехметровой толщины скрипит и содрогается, словно сделан из картона. Как позже я узнал, планету для лаборатории Эффенара выбирали специально в целях экономии средств на строительство. Все, что этому психу было нужно, это энергия, энергия и еще раз энергия. А она там почти бесплатная. Ветер. Ветряки крутятся безостановочно. Дешевый стройматериал тоже под рукой. Накачивали на нужной глубине в песок стромин, били высоковольтным разрядом — и монолитный фундамент готов. На фундамент опускали нужные свернутые резиновые формы, накачивали их воздухом, вокруг опять стромин, разряд — вот и готовый бункер на нужной глубине. Когда нас туда привезли, строительство под лабораторию и жилье уже заканчивалось.

Потом приехал этот индюк — так мы его между собой прозвали. Никого вокруг за людей не считал. Все для него были бездари, лентяи, нахлебники. Первое время у него ничего не получалось. Злой ходил, как цепной пес, того и гляди кинется. И знаете, кидался. А когда получаться началось, тут он загнал свою команду вконец. Помощников его из лаборатории в обмороках выносили. Чего у него не отнять — работать мог и других заставлял. Два года так под песком и прожили. Потом новости начались. Сначала одну роту отозвали, потом вторую. Охрану лаборатории и жилого комплекса сменили. Появились парни в форме космофлота. Командир у них свой. С нами в контакт не вступали. Молчат как в рот воды набрали, и в казарме тоже молчат.

Нам приказом с ними разговаривать не разрешалось. Честно сказать, мы уж руки потирали от радости. Скоро и нас отзовут. Тут попал под ветряк капитан нашей роты. Хороший был парень. Стал я командовать. Вот в это время Варс на станции и появился. Устроил он как-то раз между нашими парнями и молчунами соревнования по рукопашке. Крепкие были ребята, но и мои отличились. По итогам — боевая ничья. А через несколько дней приказ пришел, нашу роту отзывают. По этому случаю Варс гулянку устроил. Представляете, два года ни в одном глазу, а тут пей, хоть залейся.