Он, конечно, молчал о том, что выводили – не людей. Выводили Контроль. А это совсем другое.

И о том, что «здоровье», которое он видит, причём и у Ри, и у Скрипача, и у Ита, вызывает у него оторопь. Что если сейчас начать заниматься этим «здоровьем», его можно попробовать привести к подобию нормы через несколько лет.

Но про всё это он молчал.

Не место и не время.

Не до того.

…Сейчас Кир сидел с Итом и потихоньку с ним разговаривал. До этого они успели сходить в ванную, выпить полстакана воды, сидя на широком подоконнике, посмотреть в окно полчасика, а потом Кир заметил, что Ит вроде бы устал и отвёл его в кресло, которое с неделю назад они поставили у окна.

– Хотел бы я тебе что-то хорошее рассказать, да не получится, боюсь, – Кир сел рядом на стул, по привычке взял Ита за руку. Тот смотрел в пространство, куда-то мимо Кира, и на лице у него застыло всё то же выражение отрешённости и безразличия. Кир вздохнул, уж очень тяжело ему было переносить то, что он сейчас видел, но он тут же собрался, сосредоточился и принялся рассказывать. – Так вот. С работой мы сегодня пролетели, и Джесс, и я. Джесс вообще обошла какая-то малолетняя швабра, у которой якобы есть какой-то диплом – чуть ли не океанолог. На такую грошовую работу, и с таким дипломом? Да в жизни не поверю. Но с ней, думаю, в следующий раз получится, её воссоздали первой, и ей должны скоро статус подтвердить. Она, конечно, ужасно расстроилась, так рассчитывала на эту работу, и такой облом. Ри ходит мрачный, как туча, потому что его тоже никуда не берут, и раздражается на всех, по поводу и без повода. Ну, ты его сам сегодня видел. А меня на работу не взяли из-за того, что я рауф. Прикинь? У вас, говорят, лицо. Какая разница, отвечаю, в эллингах работают в ветрозащитных масках, да и кто моё лицо рассматривать будет? Всё равно, вы не годитесь. Рост у вас слишком большой. Тьфу ты, пропасть… – Он раздражённо засопел. – Слов нет. Так, как Фэб, я не умею, надо сказать. Вот этот – он себе, похоже, занятие отыскал. Тут есть какой-то благотворительный курс по медицине, для вольнослушателей, соискательский. И он на него решил пойти, через клинику Лурье, Найти рекомендовала. Ему тоже говорят: мол, не возьмем, потому что вы рауф. Но этот… ему палец в рот положи, он руку откусит. А покажите мне, отвечает, закон, где написано, что рауф не имеют права проходить этот курс. Нет такого закона! Рекомендация есть, натурализация тоже скоро будет, а закона нет. Тогда ему говорят – мы вам отказываем, потому что должен рекомендовать совет Саприи. Он – в информации о курсе такого не написано. В общем, сегодня он снова туда попёрся и, думаю, придёт с положительным результатом. Умная сволочь, надо признать. Он ведь решил перехитрить их всех. После этого курса, как я понял, можно экстерном сдать все экзамены. Но никто этого не делает, идиотов нет – можешь догадаться, на каком уровне там принимают… и как валят. Но его-то не завалят, поэтому ему главное – получить статус, что эти курсы у него пройдены. А дальше – как кривая вывезет. – Кир сел поудобнее, потянулся, выпрямляя затёкшую спину. – Вот такие дела, псих. Так что скучать нам, выходит дело, что и некогда. Чего тебе ещё рассказать? Скучать вроде бы некогда, а я всё равно скучаю. Знаешь, я, когда ожил тут… я ведь не понял, что умер. Глаза открываю, светло, люди какие-то вокруг… А у меня первая мысль – мои-то где? Что случилось? Это мне потом объяснили, что я… случился. Да ещё двадцать один год назад. Оттуда почти совсем ничего не помню. Вроде бы помню, что было хорошо, но в то же время, помню, что мне там ужасно чего-то не хватало. Вас всех, наверное, – Кир вздохнул. – Я по вас скучал. А теперь вот по Котельнической нашей скучаю. По дому. По балкону, где курили. Тут ведь почти нигде нельзя курить, а сигареты стоят столько, что покупать стыдно. Вот и скучаю. А знаешь, – он оживился, – больше всего я по еде скучаю! Очень хочется съесть что-то нормальное. Простое что-нибудь, без здешних заморок. Курочку с картошкой, помнишь, Берта в казане делала такую? Огромный казан, вниз лук, на него курочку, и картошку дольками сверху? – Он блаженно зажмурился. – Или суп с мясом, которого Рыжий всегда варил огроменную кастрюльку. Или гуляш с гречкой, или что-то такое ещё… что попроще… и чаю, чёрного, с сахаром. И с вареньем. А ты хочешь чего-нибудь?