– Что ж, если репортаж Дженни о церемонии открытия будет транслироваться достаточно широко, то это станет большим плюсом, – сказал Шутт и указал на репортершу и оператора, оживленно работающих посреди толпы посетителей. Были там и другие репортеры. Массмедиа клюнула на сенсацию. – Лучше рекламы может быть только свободная реклама, – сказал Шутт. – Пойду-ка я, пожалуй, пройдусь, пообщаюсь с народом. Да и прокатиться не мешало бы, в конце концов.

– Вот это я понимаю! – восхитился Ле Дак Тэп. – Так мы из вас сделаем настоящего гражданина Нового Атлантиса!

– Я пойду с вами, – сказала Рембрандт. – Нужно взглянуть на мониторы, фиксирующие посещаемость.

Лестница, спускавшаяся с башни, выводила на главную аллею парка, по которой группы туристов спешили к новым аттракционам. Другие посетители толпились у сувенирных лавочек.

Рембрандт остановилась у двери и сказала:

– Послушайте, капитан, вас что-то мучает. В чем дело?

Шутт обернулся к ней и ответил:

– МНС пришла к выводу о том, что я должен им неимоверную сумму. Конечно, я намерен оспорить эти претензии, но это отнимет у меня время, необходимое для командования ротой. Видимо, тебе придется еще какое-то время заменять меня – если, конечно, меня не отправят в отставку.

– В отставку?! – Рембрандт резко остановилась. – Только через наши трупы, капитан!

Шутт печально улыбнулся.

– Спасибо за поддержку, Ремми, но генерал Блицкриг старается избавиться от меня. Зная его, я не удивлюсь, если он попробует вместе со мной избавиться и от всей роты. Он считает самое ее существование кляксой в его досье.

– А наши успехи для него – не иначе, как личное оскорбление, – кивнула Рембрандт. Они зашагали по аллее вместе с веселой толпой. – Высшему командованию никак не удавалось довести нашу роту хотя бы до сносного состояния, а потом пришли вы и добились этого всего за пару лет, и притом, в основном, за счет борьбы с их системой. К тому же вы еще ухитрились продемонстрировать их некомпетентность – ведь им не удавалось разглядеть в нас хороших легионеров.

– Смотри, не скажи такого при генерале, – усмехнулся Шутт. – Но как мне ни приятны твои комплименты, ты должна понимать не хуже меня, что похвалы достойна вся рота. Жаль, что все так печально заканчивается – именно тогда, когда мы наконец добились чего-то по настоящему достойного.

– Сэр, я постараюсь сделать все, что в моих силах, для того, чтобы все не закончилось печально, – пообещала Рембрандт. Она остановилась на перекрестке, откуда более узкая аллея уводила к другим магазинчикам и аттракционам. – Почему бы вам не насладиться плодами вашего труда? Если этот парк не поднимет вам настроение, значит, мы что-то сделали не так. Я бы пошла с вами, но у меня работа.