Ченнис был возмущен:

— К чему эта таинственность? Не лучше ли приказать, чтобы подали чай и привели девушек, которые бы потанцевали перед нами?

— Пока не стоит. Так какова же ваша теория, молодой человек? Кто-то из Второй Академии следил за вами с помощью устройства, которое есть только у меня, — да, кстати, как вы его обнаружили?

— Очень просто, сэр. Если опираться на известные факты, получается, что кто-то мне это подсказал…

— Всё те же люди из Второй Академии?

— А кто же ещё?

— В таком случае не приходило ли вам в голову, что, если Вторая Академия решила затащить вас на свою территорию для каких-то своих целей, — а я предполагаю, что они пользовались своими методами примерно так же, как я своими, хотя, напомню вам, что я управляю эмоциями, а не мыслями, — так не приходило ли вам в голову, что, если они могут это сделать, им для этого вовсе не требуется гипертрейсер?

Ченнис с испугом встретил взгляд своего повелителя. Притчер удовлетворенно откашлялся и уселся в кресле поудобнее.

— Нет, — ответил Ченнис, — это мне в голову не приходило.

— А не задумывались ли вы о том, что, если они вынуждены за вами следить, это означает, что они не чувствуют уверенности в том, правильно ли вы изберёте направление, и что в случае, если вы ошибетесь, у вас будет маловато шансов попасть сюда. Это вам тоже в голову не приходило?

— И это тоже не приходило, сэр.

— Ну почему же? Неужели ваш интеллектуальный уровень пал так низко?

— Единственным ответом может быть вопрос, сэр. Вы едины во мнении с генералом Притчером о том, что я — изменник?

— У вас есть возражения, если это действительно так?

— Те же самые, которые я высказал генералу. Если бы я был изменником и знал, где находится Вторая Академия, вы могли бы «обработать» меня и напрямую выудить из меня эти знания. Если вы решили, что за мной нужно следить, значит, этих знаний изначально у меня не было, и я, следовательно, не изменник. Так что я ответил вам парадоксом на парадокс.

— И каков же отсюда вывод?

— Я не изменник.

— С чем я пока вынужден согласиться, ибо ваши свидетельства неоспоримы.

— В таком случае позвольте поинтересоваться, зачем вы тайно следили за нами?